В Курганском городском суде 6 мая началось судебное следствие по делу о коррупции высших руководителей областного УМВД. Прозвучавшее обвинение подсудимые назвали «свободным сочинением». Долгий и мучительный допрос главного свидетеля оставил много вопросов. Не обошлось и без громких заявлений со стороны фигурантов и защиты о «длинной руке чекистов» в деле.

Прокурор зачитал обвинительное заключение заместителю начальника региональной полиции Андрею Алешкину, начальнику управления экономической безопасности и противодействия коррупции Максиму Шевелеву. Напомним, что дело третьего фигуранта, начальника тыла Сергея Мазко, заключившего досудебное соглашение, выделено в отдельное производство.

Доводы обвинения

Зачитывая обвинение, прокурор заявил: преследуя цели личной выгоды, подсудимые вступили в преступный сговор для получения взяток от бизнесменов, находящихся в договорных отношениях с УМВД. Как утверждает обвинение, взяткодателя подыскал именно Алешкин. Им стал директор ООО «Курганская строительная компания» Сергей Обласов. Данная компания 16 июля 2012 года заключила госконтракт на реконструкцию здания госпиталя МСЧ МВД России по Курганской области в Кургане по адресу Урицкого, 1.

«Алешкин руководствовался тем, что Обласов согласится с поступившим предложением дать взятку ему и другим сотрудникам, так как находился в зависимом положении. Алешкин руководил структурными подразделениями МВД и вел кураторство по вопросам организации деятельности МСЧ, представители которого по условиям госконтракта были правомочны на подписание акта о приемке выполненных работ и справок о стоимости выполненных затрат», – зачитал прокурор Алексей Киселев.

Согласно тексту обвинения, Алешкин давал указания Мазко организовать ему встречи с Обласовым для обсуждения условий передачи взятки и суммы.

«С 1 августа до 31 августа 2012 года днем Алешкин и Мазко в госпитале в ходе личной встречи высказали Обласову требование передать им взятки, обещая содействие при исполнении госконтракта, которое заключалось в беспрепятственном принятии выполненных работ, оплате и подписании финансово-хозяйственной документации без применения штрафных санкций и без претензий», – продолжил гособвинитель.

Бизнесмену дали время, чтобы подумать. Следующая встреча прошла 30 сентября 2012 года в офисе Обласова, где была достигнута договоренность.

Сумма первого транша составляла 2 миллиона 100 тысяч рублей. Обласов поручил своему знакомому Лысенко передать деньги ничего не подозревающему посреднику полицейских, которого нашел Шевелев. Передача наличных произошла в районе дома № 3 по улице Декабристов. «До 31 октября Шевелев лично получил деньги, часть из которых он передал Мазко и Алешкину», – сказал гособвинитель.

Встреча в бане

Следующая сумма взятки, которую, по данным следствия, потребовали полицейские, составляла 600 тысяч рублей. Этот вопрос обсудили при встрече в бане в селе Тагильском Каргапольского района.

«В бане Мазко пообещал содействие при исполнении госконтракта, при этом Мазко представил ему Шевелева, проводящего проверки в отношении хозяйствующих субъектов, чем на Обласова было оказано моральное давление. Учитывая должности подсудимых, он был вынужден согласиться», – зачитал прокурор.

Как и в предыдущем случае, деньги бизнесмена передал Лысенко человеку Шевелева. И здесь обвинение утверждает, что Шевелев снова лично получил деньги и передал их Алешкину.

Согласно обвинению, с 24 мая по 31 августа 2012 года по указанию Алешкина была организована новая встреча с Обласовым, которому сообщили о передаче еще 2 миллионов 100 тысяч рублей. На этот раз Мазко встретился с застройщиком в своем служебном кабинете, где и передал новые требования.

Деньги были переданы возле бизнес-отеля «Космос» через нового посредника – Митрошина, которого также, по версии следствия, подыскал Шевелев. Далее все прошло по старой схеме.

Последний крупный транш в размере 2 миллионов 988 тысяч рублей был отдан в январе 2014 года. Деньги от бизнесмена через Лысенко получил новый посредник Костенко в районе дома № 60 по улице Карла Маркса. До 31 января Шевелев получил деньги и передал коллегам, утверждает обвинитель.

В мае этого же года по той же схеме Обласов передал еще 250 тысяч рублей. Деньги от посредника получил Мазко и передал Алешкину.

Деньги в коробке из-под конфет

Далее было принято решение найти нового взяткодателя. Это поручили Мазко, который снова обратился к Обласову, представляющему уже интересы ООО «Кедр», утверждает гособвинитель. Данная компания 9 июля 2013 года заключила госконтракт на строительство изолятора временного содержания в Шумихе. Требуемая сумма – 100 тысяч рублей.

Мазко встретился с Обласовым в служебном кабинете командира комендантского взвода УМВД, где высказал требования передать взятку. Посредниками выступили ничего не подозревающий командир комендантского взвода УМВД и все тот же Лысенко. Деньги передали в районе дома № 1 по улице Сибирской. 4 сентября Мазко лично получил наличные, которые передал Алешкину, полагает следствие.

Далее выбор пал на директора ООО «Регион-ресурс» Вадима Паталаха. Его компания оказывала клининговые услуги по уборке помещений в зданиях УМВД и прилегающих территорий.

«Алешкин дал указание Мазко встретиться с ним и в ультимативной форме сообщить о необходимости дачи взятки в размере 500 тысяч рублей. Встреча с бизнесменом прошла на территории кинологической службы. Мазко угрожал односторонним расторжением контракта с ООО, что могло повлечь включение компании в реестр недобросовестных поставщиков и наложение штрафных санкций. При положительном решении обещал содействие. Паталах согласился. Деньги бизнесмен принес в коробке из-под конфет в кабинет Мазко. Тот передал деньги Алешкину для последующего распределения между соучастниками», – продолжил гособвинитель.

Шпионская авторучка

Кроме взятки Андрей Алешкин обвиняется в незаконном получении единовременной социальной выплаты для приобретения жилья в размере большем, чем имел на это право. Он фиктивно указал, что с ним, его женой и дочерью проживает сын. Как утверждает следствие, он скрыл, что его сын постоянно проживал со своей родной матерью в Хабаровске. Документы были подписаны без фактической проверки состава членов его семьи. Ему была представлена выплата для семьи в составе 4 человек в размере 3 миллионов 796 тысяч рублей вместо 2 миллионов 847 тысяч рублей для семьи из 3 человек. Сумма поступила на счет Алешкина, которую он обратил в свою собственность.

На допросе в суде супруга Алешкина заявила, что 17-летний сын ее мужа является полноправным членом семьи. Старшеклассник все каникулы проводил с отцом в Кургане и часто ездил с ним в отпуск. Она пояснила, что пасынок планировал переехать к отцу, когда закончит обучение в лицее.

Обвиняется Алешкин и в незаконной покупке специального технического средства. В ходе обыска в его служебной квартире сотрудники СК и ФСБ обнаружили «шпионскую» авторучку с функциями скрытой аудио- и видеофиксации, которую он незаконно купил в период службы в полиции Хабаровского края. Следствие считает, что он приобрел ее в 2010 году у неустановленного лица.

Все защитники в один голос утверждали, что услышанное ими в зале суда обвинение не соответствует обвинительному заключению, которое они получили. Прокурор Киселев ответил на выпады адвокатов:

«Обвинитель не излагает полностью обвинение, которое предъявлено подсудимым. Все даты, места и способы совершения преступлений были указаны, никаких иных дат указано не было. Все соответствует действительности в полном объеме».

Заказ ФСБ?

Далее было предоставлено слово подсудимым.

«Не считаю себя виновным, – выступил Шевелев. – Я считаю предъявленное обвинение необоснованным. Это обвинение – свободное сочинение, которое не указывает на мою вину. Оно не основывается на логически связанных между собой доказательствах, не основывается на достоверных фактах».

Воспользовавшись случаем, высокопоставленный полицейский сделал громкое заявление в зале суда.

«Я считаю, что это политический заказ со стороны УФСБ и Следственного комитета, так как руководитель СК является лицом, контролируемым УФСБ, – продолжил он. – Этот заказ направлен на мое устранение: как минимум на отстранение меня от должности и как максимум на лишение свободы. Это сделано потому, что я мешаю из-за своей объективной позиции, деятельности коммерческих предприятий, которые «крышуют» УФСБ и СК».

Чтобы обосновать, что обвинение – это «результат подгонки доказательств и фальсификация под версию, предложенную спецслужбами для сведения личных счетов», Шевелев выступил с ходатайством о запросе документации из Военной прокуратуры по Центральному округу.

«В Военной прокуратуре есть материал, который был расследован по заявлению начальника УМВД Игоря Решетникова. В нем указано, что были попытки сотрудников УФСБ завербовать моих людей, которым давались указания, чтобы они подсунули мне взятку и задержали меня с поличным. Существуют мои рапорта и этих сотрудников, а также рапорт Решетникова, который зарегистрирован. Военная прокуратура по данному факту проводила проверку. Это указывает на то, что еще в 2013-2014 году был заказ на мое устранение».

Роль полиции

Также подсудимый заявил о якобы причастности к этому делу и сотрудников собственной безопасности полиции. Он потребовал исследовать в суде переписку между МВД по Курганской области и УСБ.

«Из переписки видно, что сотрудники УСБ предполагали совершить действия, которые бы легли в объективную часть взятки. Они пытались спровоцировать меня на то, чтобы я провел проверку, то есть осуществил незаконные действия, которые можно было расценивать как давление на Обласова. Они достоверно знали, что я такую проверку делать не могу, так как это не относится к моей компетенции», – сказал Шевелев.

Также он потребовал исследовать еще один материал – решение арбитражного суда «по фактам сокрытия работ и предоставления документации об увеличении объема работ со стороны Обласова».

«Эти нарушения были выявлены именно структурами МВД еще до того, как СК проводил проверку, – сообщил суду Шевелев. – Они были выявлены контрольно-ревизионным управлением. Суд не нашел состава преступления в действиях Обласова и отказал в удовлетворении иска МВД. В арбитражном суде доказано, что Обласов не похищал деньги у МВД. За что тогда взятку платить? Это еще раз говорит, что дело в отношении Обласова возбуждено надуманно и лишь для того, чтобы он дал показания в отношении руководства МВД».

«Материалы проверки центральной военной прокуратуры содержат исчерпывающие доказательства прямой личной заинтересованности УФСБ по Курганской области в отстранении от должности моего подзащитного, – продолжил адвокат Шевелева Станкевич. – Там есть сведения о том, что в 2013 году проводились оперативные мероприятия в отношении моего подзащитного и дела закончились ничем за отсутствием состава преступления. Это стало мотивом окончательным, почему такой человек неугоден».

Судья признал, что удовлетворение ходатайства о предоставлении требуемых защитой и Шевелевым материалов преждевременно на данной стадии. «Адвокаты вправе заявить его повторно при исследовании доказательств защиты», – сказал судья.

«Сделка со следствием»

Алешкин также вину свою по предъявленным обвинениям не признал. Но в отличие от своего коллеги он был более краток.

«Обвинение по коррупционным преступлениям основано на догадках и показаниях Обласова и Мазко, которые обвиняют меня в причастности к этим преступлениям, – заявил он. – Под давлением следствия они заключили досудебное соглашение, взяли на себя обязательства дать изобличающие показания на высокопоставленных сотрудников УМВД. Такая у них сделка со следствием состоялась».

Адвокат Алешкина также высказала свое мнение о том, что обвинение построено на предположениях и «элементарном незнании законодательства органами предварительного следствия, которое регулирует договорные отношения, связанные с исполнением государственных контрактов».

«Бизнес-сообщество в отличие от органов предварительного расследования прекрасно осведомлено, что на одних угрозах госконтракт не расторгнешь и тем более в реестр недобросовестных поставщиков не включишь, – заявила она. – Защита считает, что в данном случае отсутствует событие преступления. Не оспаривается, что мой подзащитный имел право на получение субсидии. Не оспаривается и то, что у него двое несовершеннолетних детей, и никакое обвинение одного ребенка у него не отнимет. Здесь идет разговор только о размере полученной субсидии, что, по моему убеждению, должно быть решено исключительно в гражданско-правовом порядке, поскольку размер полученной субсидии влияет только на квалификацию преступления, а не на само событие преступления. Факт приобретения моим подзащитным специального технического средства не доказан».

Муки допроса главного свидетеля

Во второй части заседания приступили к допросу свидетелей. Вместо трех вызванных в суд свидетелей явились двое – жена Алешкина и взяткодатель Сергей Обласов, заключивший досудебное соглашение.

Обласов зашел в зал и сгорбился над кафедрой, будто закрываясь и оградившись от всех. Он ни разу не посмотрел в сторону защиты и подсудимых за все время допроса продолжительностью более 3 часов.

«На вопросы гособвинителей желаю отвечать, а на вопросы остальных участников заседания – нет», – заявил суду Обласов.

«Расскажите суду об обстоятельствах получения Алешкиным и Шевелевым взяток от вас», – попросил прокурор.

Последовал долгий повествовательный монолог:

«На первом совещании по началу строительства, которое проводил Мазко, было заявлено: все субподрядчики будут проверены, прежде чем получить допуск на объект, УСБ и УБЭП будут проверять и мое предприятие. До начала строительства я обязан был заключить договор о техконтроле, без которого не мог начать строительно-монтажные работы. УМВД этот договор не подписывало, и я долгое время не мог приступить к работам. В августе 2012 года меня вызвали на планерку на объект, на котором присутствовали Мазко и Алешкин. Меня попросили отойти с ними в сторону. Алешкин мне сказал: «Твое предприятие работать на объекте не будет. Я все сделаю для того, чтобы под любым предлогом разорвать контракт. И вообще в Кургане ты работать не будешь».

Мазко стоял рядом и подтвердил, что он имеет право разорвать со мной контракт. Я понял это как угрозы. В конце разговора Алешкин сказал, что этот вопрос можно решить, все акты и согласования будут проходить без проблем и я получу полное содействие и, возможно, при исполнении следующих контрактов. После этого я сделал окончательный вывод, что у меня вымогают взятку. Договорились встретиться через неделю.

Мазко позвонил, и они подъехали ко мне на служебных автомобилях в офис. Алешкин спросил, буду ли я с ними сотрудничать. Понял, что другого выхода нет, сказал: готов сотрудничать. После моего согласия Алешкин сказал, что все нюансы дальнейшего сотрудничества я буду обговаривать с Мазко. Мазко мне написал на бумаге, что они хотят 7% от контракта. Общая стоимость контракта составляла около 156 миллионов рублей.

Начал торговаться, так как сумма была большая. Удалось снизить до 5,5% от стоимости строительно-монтажных работ. Плюс я должен был отдать 25% от суммы договора по технадзору. Все цифры писали на бумаге. После достигнутой договоренности Мазко все бумажки сжег. Мазко поставил условие – деньги должны передаваться только наличными. После этой встречи сразу же подписали договор на строительный контроль.

На служебной машине выехали на трассу Курган – Екатеринбург до села рядом с Каргапольем. Подъехали, как я понял, к ведомственной бане. Пригласили пройти. В парилке Шевелев задал вопрос: «Все ли у тебя нормально, все ли наши договоренности в силе?» Я удивился, что он в курсе всех дел. Мазко мне сказал, что он изначально в курсе и он в теме. Я сделал вывод, что деньги, которые передаю сотрудникам, делятся между Алешкиным, Мазко и Шевелевым».

Встречи и передачи

Сергей Обласов рассказал обо всех траншах. Его показания совпадали с текстом обвинения, только точные даты он не называл, объяснив потом тем, что не помнит их из-за давности происходивших событий. После передачи денег звонков не поступало, из чего Обласов делал вывод, что они были доставлены.

«Да конца исполнения контракта денег с меня не требовали, – продолжил он. – Летом Мазко пригласил на встречу в УВД, где сообщил, что будет разыгран конкурс на строительство изолятора временного содержания в Шумихе на 85 миллионов рублей. Он предложил мне его забрать и сказал, что их интерес составляет 10% от суммы контракта. Мы заявились от ООО «Кедр» и выиграли конкурс. После этого на встрече с Мазко пришли к соглашению, что доля будет составлять 6% от контракта.

В январе 2014 года я передал 2 миллиона 998 тысяч рублей. Туда входили окончательный расчет по контракту реконструкции госпиталя, 25% от суммы договора по технадзору и 6% от выполненных работ по ИВС.

Следующая передача произошла в мае 2014 года. Я передал 250 тысяч рублей. Это расчет по контракту облицовки. Летом 2013 года мы выиграли контракт на 5 миллионов рублей на облицовку фасада здания старого госпиталя. Они попросили 5% от суммы контракта.

В сентябре позвонил Мазко и попросил подъехать в УВД. В кабинете сказал, что ему срочно нужна сумма в размере 100 тысяч рублей для Алешкина, который находится в командировке. По той же схеме передал ему эти деньги».

– Лысенко знал о том, кому передает деньги?

– Я говорил ему, что это деньги для сотрудников, будь аккуратнее. Кто приедет за ними, я не знал, и он тоже.

– Получали деньги?

– Однозначно получали, потому что при всех последующих разговорах о следующих цифрах не звучало никогда, что кто-то что-то не получил.

«Не могу ответить»

На вопросы защиты Сергей Обласов или вовсе отказывался отвечать, или использовал набор фраз: «Не знаю», «Не помню», «Возможно», «Не буду отвечать на этот вопрос». Адвокат Шевелева трижды выступал с ходатайством о направлении материалов для возбуждения уголовного дела за отказ от дачи показаний. Это возымело действие, но лишь частично.

– Имелась ли у вас информация о том, что Мазко передавал эти деньги кому-то еще, в частности Шевелеву? – спросил Станкевич.

– Не могу ответить. Не знаю.

– Шевелев конкретно вымогал взятки? – спросил сам Шевелев.

Тишина.

– Да, вы присутствовали при разговоре.

– Вы делаете вывод, что я потребовал от вас деньги, так как находился при вашем с Мазко разговоре в бане? Какие фразы я говорил в бане? – продолжил он.

– Я не помню.

– Получал ли Шевелев деньги, которые вы передавали?

– Я знаю, что деньги доходили до сотрудников. Кто и как их делил, я не знаю.

– Доходили ли они до Шевелева? – снова спросил подсудимый.

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Известно ли вам, получал ли Шевелев деньги, передаваемые Лысенко? – сформулировал вопрос уже судья.

– Конкретно мне – нет.

– С кем заключен контракт на проектирование здания, имелась ли проектная документация госпиталя? – спросил подсудимый Алешкин.

Ответа долго не было. Алешкин повторил вопрос. Обласов вопросительно взглянул на прокурора, который кивнул ему головой. Судья сделал замечание свидетелю: «Вы даете показания суду. Дабы не возникало недопонимания, пожалуйста, не смотрите ни налево, ни направо. Вы даете показания председательствующему».

Статья 51

– Вам лично известно, кому денежные средства предназначались? – спросил Алешкин.

– Да.

– Как вы об этом узнали?

– Из нашей с вами договоренности.

– Деньги доходили до меня? Вам это достоверно известно?

– Не могу ответить на этот вопрос.

– По каким причинам?

– Мне известно, что они доходили до сотрудников МВД. Я лично вам не передавал, поэтому не могу сказать.

– Алешкин мог единолично решать вопрос о расторжении контракта? – спросила адвокат.

– Он обладал административным ресурсом.

– Что это в вашем понимании? – прозвучал вопрос.

В ответ тишина. Пришлось переспрашивать судье.

– Мог надавить на подчиненных, – ответил свидетель.

– Алешкин подписывал документы, связанные с контрактом?

– Мне не известно.

– До 10 мая 2015 года, когда вы давали показания, сообщали ли представителям власти или органам о совершенном преступлении, взятке? – спросил защитник Шевелева.

– Да.

– Когда?

– Не помню.

– Кому сообщили?

– Не буду отвечать на этот вопрос.

– Вы в письменной или устной форме обращались?

– Я отказываюсь отвечать.

Далее на большинство вопросов защиты и подсудимых свидетель только называл число 51 (статья 51 Конституции РФ, дающая право не свидетельствовать против себя).

Поддержать редакцию