Месяц назад наша газета опубликовала материал об уголовном деле против пермского инноватора Александра Макарова (см. «МК в Перми» от 01.11.2018). Логика следователей такова, что теперь каждое молодое предприятие или физическое лицо, к которому в партнеры соберется прийти (или уже пришел) фонд с государственным финансированием, автоматически оказывается под угрозой уголовного преследования. После публикации и редакция, и герой получили много откликов с вопросом «Как такое возможно?». Подробно разбираем странное дело.

Суть обвинения

В 2007 году Пермский венчурный фонд (официально – НКО «Фонд содействия развитию венчурных инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Пермской области») через паевой инвестиционный фонд (далее – ЗПИФ) и управляющую компанию выбирает компанию «ЭКАТ» в качестве перспективного развивающегося партнера и покупает 74,4 % акций компании за 27,2 млн рублей. Отметим, все учредители за свои деньги купили паи, а деньги, соответственно, стали собственностью ЗПИФа, которые тот и вложил в перспективные предприятия. Через 7 лет закрывающийся по регламенту и закону ЗПИФ устроил распродажу активов, в том числе и акций ЗАО «ЭКАТ». Надвигающийся кризис резонно отпугивал покупателей, единственным претендентом на акции компании оказался сам Александр Макаров. По заключению эксперта-оценщика Торгово-промышленной палаты, рыночная стоимость 59 акций составила 6,059 млн рублей. Столько Макаров и заплатил. На 21 млн рублей меньше, чем в свое время за эти же акции заплатил ПИФ. Именно эту сделку следователи считают преступлением со стороны Александра Макарова. Его обвиняют в «причинении ущерба без цели хищения» на 20 миллионов рублей, заодно в хищении, а также в нанесении вреда частным пайщикам, а главное – бюджету России и Пермского края.

Обвинение строится на трех «китах»:
– Макаров выкупил акции дешевле, чем «ЭКАТ» продал за 7 лет до этого, значит, вроде как обманул всех.
– Этим он причинил пайщикам ущерб на 21 миллион рублей, разницу, видимо, присвоил и растратил.
– А поскольку учредителями Пермского венчурного фонда (заметим, не ЗПИФа, а именно НКО «Фонд содействия развитию венчурных инвестиций», это важно) были органы региональной власти, то Макаров, получается, якобы украл бюджетные средства.

Но при ближайшем рассмотрении «киты» оказываются воздушными шарами. Обвинение не «стоит», а висит в воздухе, что подтверждается официальными бумагами авторитетнейших учреждений, например Центробанка и Министерства юстиции России. Следователи предпочитают на бумаги не обращать внимания и изо всех сил пытаются «выпихнуть» дело в суд.

Превращения «бюджетного» рубля

Схема финансирования инновационных предприятий не так уж сложна, но, увы, следователи в этой системе не желают разбираться. Интересная деталь: в допросах свидетелей по делу явно видно, что следователи (разные люди) часто не видят разницы между Пермским венчурным фондом и паевым инвестиционным фондом, спрашивают, почему Пермский венчурный не закрылся в 2014-м (а это сделал, как и положено по закону, как раз ЗПИФ), и искренне, похоже, удивляются, что Пермский венчурный работает и сейчас.

Имеется схема инвестирования, которая действовала в Прикамье в 2007-м в случае с предприятием «ЭКАТ». На ней видно, что деньги из бюджета России и Пермского края, выделенные для учредительного взноса в НКО «Фонд содействия развитию венчурных инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Пермской области», идут в виде субвенций и субсидий. То есть эти средства подразумевают целевое использование, безвозмездность и безвозвратность. Точка. С момента перечисления деньги перестали быть бюджетными, и НКО распоряжается ими в целевых параметрах до самого конца своего юридического существования. До счетов инновационной компании «ЭКАТ» дошли не деньги бюджета, а деньги пайщиков ЗПИФа, среди которых нет госучреждений.

Эта позиция неоднократно отражена в письмах разных организаций (все они находятся в материалах дела Александра Макарова). Вот письмо от Министерства юстиции России от 22.12.2017: «Учредители фонда не имеют имущественных прав в отношении созданного ими фонда и не отвечают по его обязательствам, а фонд не отвечает по обязательствам своих учредителей». Вот разъяснение вице-премьера краевого правительства и министра промышленности региона Алексея Чибисова: «Бюджет Пермского края не является пайщиком закрытого паевого инвестиционного фонда особо рисковых (венчурных) инвестиций «Региональный венчурный фонд инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Пермского края» (далее – ЗПИФ), т. к. ЗПИФ формировался за счет средств Венчурного фонда, которые были перечислены в Венчурный фонд в виде субвенций... Получатели субвенций становятся собственниками переданных им средств».

А это пояснение Министерства экономического развития России: «В соответствии с абзацем вторым статьи 7 Федерального закона «О некоммерческих организациях» имущество, переданное фонду его учредителями (учредителем), является собственностью фонда... Средства Фондов, находящиеся как на текущих, так и депозитных банковских счетах, являются их собственностью и не являются бюджетными».

Итак, средства, которые через два фонда, управляющую компанию, депозитарий ВТБ и договор купли-продажи акций АО «ЭКАТ» пришли на счет компании, совершенно точно не государственные. Соответственно, нет в деле Александра Макарова «хищения бюджетных средств в особо крупных размерах» – просто потому, что этих бюджетных средств у «ЭКАТа» никогда не было.

Ущерб или убыток?

Когда читаешь материалы этого дела, понимаешь, что очень часто следователи и беседующие с ними экономисты и финансисты разговаривают на разных языках. Для экономистов «убыток» хоть и неприятная, но нормальная и неизбежная часть деятельности, тем более в сфере венчурных инвестиций. Об этом в своих показаниях сказали два директора Пермского венчурного фонда, Дмитрий Ермаков и Александр Мальцев. Оба заявили разными словами, что «в соответствии с правилами доверительного управления такие убытки в данном типе фондов являются возможными». То же самое в официальных письмах подтвердили представитель Центробанка России и старший вице-президент банка ВТБ: «Результаты деятельности Общества в прошлом не являются гарантией доходов Фонда в будущем…», «…согласно пункту 20 Правил доверительного управления Фондом, владельцы инвестиционных паев несут риск убытков».

Но для следователей убыток – это ненормально, это явное следствие чьих-то преступных действий, в данном случае Александра Макарова, и убыток они автоматически или сознательно превращают в имущественный вред от совершения преступления. И не верят, когда действующие лица говорят об отсутствии ущерба и нормальности убытков. Вот фрагмент допроса представителя Министерства промышленности Пермского края.
«– Считаю, что ущерб бюджету РФ не причинен. Причинен ли ущерб Пермскому краю, мы сможем сказать только после закрытия Фонда содействия развитию венчурных инвестиций...
– Почему на сегодняшний день не предоставили сведения о сумме ущерба?
– Потому что Фонд еще функционирует и ущерб не причинен».

Еще в 2016 году директор Пермского венчурного фонда Александр Мальцев отправил следователям МВД два письма, в котором пишет по смыслу следующее: «Товарищи, вы назначили нас потерпевшими по делу и заявили, что нам причинили ущерб. Какой ущерб? Сколько? Можно цифры и обоснования?»

Спустя два года ответов на письма так и нет. А в обвинении, которое предъявили Александру Макарову, тоже не написано, какой конкретно имущественный вред он нанес каждому из пайщиков ЗПИФа. И это понятно, потому что, как мы видим, никакого ущерба Александр Макаров не наносил и нанести не мог.

Один из пайщиков фонда Александр Иванченков так и написал в показаниях: «При вложении средств я понимал, что фонд является венчурным, то есть это изначально предполагало повышенный риск при вопросе реализации проектов и возврате вложенных средств. Я готов был работать с управляющей компанией на таких условиях... Я не желаю признавать себя потерпевшим и заявлять о причинении материального ущерба. Я считаю, что все юридические и правовые вопросы буду решать в рамках своих договорных отношений с управляющей компанией».

Купил дешево и сильно дороже

По идее, убытки, который получил ЗПИФ, продав акции «ЭКАТ» по низкой цене, – это вопрос к управляющей компании, а вовсе не к директору предприятия и акционеру Макарову. Смотрите, что пишет независимый аудитор Ольга Хаматвалеева, которая изучала документацию по сделке с «ЭКАТом»: «Убытки от деятельности паевого инвестиционного фонда не могут быть признаны убытками, на возмещение которых имеет право владелец пая в этом инвестиционном фонде, при соблюдении следующих двух условий:
убытки связаны с изменением рыночной стоимости имущества, составляющего паевой инвестиционный фонд;
первоначальная стоимость такого имущества (при приобретении) и стоимость имущества при его последующей продаже (с убытком) должным образом подтверждена оценочным отчётом того оценщика, который указан в правилах доверительного управления паевым инвестиционным фондом».

Собственно, вопросы к оценке. Как мы помним, в 2014 году эксперт-оценщик Торгово-промышленной палаты оценил рыночную стоимость 59 акций ЗАО «ЭКАТ» в 6,059 млн рублей. Эта экспертиза прошла контроль управляющей компании фонда, депозитария в лице банка ВТБ и других контролирующих организаций. Данные для экспертизы, естественно, брались из финансовых отчетов предприятия, которые готовили руководители «ЭКАТа». Сейчас следователи МВД утверждают, что Александр Макаров обманул оценщика, подсунул ему неверные исходные данные и таким вот нехитрым образом получил в итоге стоимость акций в 6 млн вместо 26. Не поставив в известность Александра Макарова и его адвоката, следствие назначило повторный перерасчет, который сделала компания «Вишера-Оценка». Взяв за основу иную методику, эксперт фирмы заявила, что стоимость 2014 года занижена на 20 млн рублей. Но вот незадача: проверка показала в экспертизе серьезные арифметические ошибки, и они полностью дезавуируют результат.
Вслед за этим расчеты 2014 года перепроверили снова специалист ТПП и специальный аудитор Ольга Хаматвалеева, по разным методикам и с разными исходными данными. И выяснилось, что акции «ЭКАТ» могли стоить от 2,5 млн до 4,2 млн рублей. Александр Макаров за них еще и переплатил!
Что мы видим в итоге? Александр Макаров выкупил свои акции в полном соответствии с буквой и духом законов. Никакого умысла на мошенничество, о чем говорит следствие, у него не было, а иначе сумма покупки акций была бы много меньше итоговых 6 млн рублей, да и не пропустили бы сделку контролеры. Полученные ЗПИФом убытки совершенно точно не являются ущербом, и это подтверждает само следствие. В обвинении «ущерб» не конкретизирован, не расписан по конкретным лицам и организациям, а часть пайщиков того самого ЗПИФа в деле попросту отсутствует. Ну а позиция органов государственной власти разного уровня однозначно подтверждает, что ни ущерба, ни хищения бюджетных средств не было. Несмотря на все, следствие любыми путями пытается «выпнуть» дело в суд. Но за что судить Александра Макарова, если «киты» оказались раскрашенными воздушными шарами?

Поддержать редакцию