В июне в Перми продолжила работу экспедиция, которая не первый год занимается поиском места убийства и захоронения останков Михаила Романова и Николая Жонсона. Помимо полевых работ, члены международной поисковой группы вместе с родственниками великого князя и его секретаря приняли участие в мемориальных мероприятиях, которые прошли в городе 11–13 июня и были посвящены столетию со дня трагических событий лета 1918 года.
Напомним, в ночь на 13 июня 1918 года в Перми были тайно убиты чекистами младший брат императора Николая II великий князь Михаил Александрович и его личный секретарь Николай Жонсон. Это событие стало началом расправы с представителями императорского дома и их приближенными в Екатеринбурге, Алапаевске, Петрограде.

В Перми продолжаются поиски останков Михаила Романова и его секретаря. Исследуются участки в районе Вышки-2 — историки считают, что именно здесь находится место расстрела. Попытки найти останки эпизодически предпринимались с 90-х годов прошлого века. Были и отдельные исследования. В результате сформировалось 8 версий относительно того, где следует искать.

Группа, которая в последние годы системно работает в Перми, основывается на так называемой «Зеленой папке» — воспоминаниях четверых убийц, которые были записаны в 1924 году для издания сборника истпарта — Комиссии по истории Октябрьской революции и PKП(б). Они рассказали, как прибыли в «Королевские номера», как следовали оттуда по Соликамскому тракту. Все они пишут: свернули направо, проехали еще столько-то…
Так что первый задачей было выяснить, как проходил старый Соликамский тракт, где можно было свернуть вправо. Таких мест немного, рядом высокий холм. Но сложно оказалось установить, на сколько фаэтоны отъехали от тракта. Показания убийц разнятся, дело было около часа ночи, темно, дождливо…

И самый существенный момент — в воспоминаниях идет речь только о месте расстрела. Закапывать тела приехали на телеге на другой день. Информации о захоронении в архивах нет.

Интересно, что, по неподтвержденным данным, в 1921–1924 годах в Пермь приезжала московская комиссия, которая пыталась найти останки. Для молодой советской власти было важно подтвердить факт смерти Михаила Романова: в западной прессе то и дело мелькали заметки о том, что его видели живым — в Японии, на Сиаме, в Америке… Вроде бы ничего не нашли. Но кто знает — возможно, нашли и уничтожили?

Дело жизни

Поисковую работу, которая сейчас идет в Перми, можно оценивать по-разному. Для кого-то главным является вопрос обретения останков людей, канонизированных Русской православной церковью за рубежом, но не у нас. Кому-то важно восстановление исторической справедливости. Другая сторона вопроса — уголовное дело и расследование убийства столетней давности, оставшегося нераскрытым. Для потомка русских эмигрантов первой волны, уроженца Аргентины, американского пенсионера Петра Сарандинаки поиски стали делом жизни.

Не имея родственных связей с семьей последнего императора, исторического образования, Петр Александрович уже более 20 лет принимает самое активное участие в поисках и идентификации останков царской семьи. При его участии и финансовой поддержке основанного им фонда «S.E.A.R.C.H.» было организовано несколько экспедиций на Урал с привлечением американских и европейских экспертов. При его содействии были идентифицированы останки детей Николая II царевича Алексея и великой княжны Марии, обнаруженные в 2007 году.

Сейчас Сарандинаки выступает представителем Русской православной церкви за рубежом, имеет документы, подписанные митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Иларионом. Петр Александрович поставил перед собой задачу не просто найти останки Михаила Романова, но сделать это по всем светским и церковным канонам, чтобы результаты были признаны церковью, а генетический материал пригоден для сравнения.

Петр Сарандинаки — правнук генерала Розанова и внук Кирилла Нарышкина. Именно генерал Розанов и его адъютант Кирилл Нарышкин первыми вошли в Ипатьевский дом, когда спустя 7 дней после расстрела царской семьи Екатеринбург заняла армия Колчака…

— Я впервые услышал о гибели царской семьи, когда мне было 10 лет, — от своей бабушки Анны Сергеевны Нарышкиной, — вспоминает Петр Сарандинаки. — Она была дочерью генерала Сергея Розанова. Мой прадед был хорошим другом следователя Соколова, которому при Колчаке было поручено расследование расстрела царской семьи и поиск останков. Потом, когда с Дальнего Востока ехали вокруг света на пароходе, Соколовы и Нарышкины жили в одной каюте.

Поиски в Перми продолжаются — с использованием самой современной техники и привлечением лучших специалистов. Чего удалось достичь?

— Находки всегда есть, — говорит Петр Александрович. — Главный результат наших поисков — мы нашли старый Соликамский тракт, нашли часть переезда с нового тракта на старый. Но участков, которые мы нашли, на старых картах не было. Все они показывают, что тракт шел с юга на север. Помог доктор Сергей Никитин, он показал мне небольшую часть карты, где видно, что тракт шел не прямо, а направо, потом налево, потом вверх. И это совпало с тем, что мы получили с помощью наших инструментов.

По воспоминаниям убийц великого князя и его секретаря, фаэтоны свернули с тракта направо. Один говорит — проехали 200 сажен, другой — 50. А это разница в целый километр, понимаете? Кроме того, здесь гора, на которую не могли въехать фаэтоны, они должны были перед ней остановиться. Я думаю, что где-то здесь и убили Михаила и его секретаря. И мы решили изучить эту территорию.

В этом году мы успели очень много, потому что смогли начать работать, как только приехали. Очень благодарны правительству Пермского края, губернатору, городским и районным властям: трава на нужном участке скошена, мусор убран. Мы не потеряли времени и смогли осмотреть большой район, обошли с радаром 2 километра, с электромагнитными инструментами изучили больше тысячи квадратных метров. Но надо обойти каждый метр. Пока ничего не нашли, но можем сказать: там, где искали, их нет. Это тоже важно, потому что зона поиска сужается.

Работа нелегкая, говорит Петр Сарандинаки. Он вспоминает, как шли в Екатеринбурге поиски захороненных отдельно останков царских детей:

— Когда я искал останки Алексея и Марии в Поросенковом логу под Екатеринбургом, мы осматривали северную часть поля, а я отошел подальше, в южную часть, чтобы сделать общее фото работ. И не знал, что в тот момент стоял практически на останках Алексея и Марии… А в Перми убийцы имели достаточно времени, чтобы спрятать тела, они хорошо знали этот район, имели там участки земли, которые выделял своим рабочим Мотовилихинский завод под покосы, проводили там свои маевки… Профессионалы говорят: большинство убийц уносят тело жертвы от места убийства туда, где хорошо знают местность. И если убийство произошло недалеко от дороги — тело мужчины уносят где-то на 20 метров, для женщины и ребенка это расстояние больше, потому что они легче. Так что первой задачей было найти дорогу и отвороты направо, обыскать вдоль дороги 20–30 метров с использованием современных инструментов, с собакой, которая ищет трупы, — ее привез сюда судебный археолог из Англии, участник группы Necro Search International. Эта группа существует много лет, ищет тела по всему миру при поддержке ФБР, полиции, ученых, которые работают как волонтеры. Наша группа, которая ведет поиски в России, тоже состоит из волонтеров, в том числе русских ученых. Я тоже волонтер, никто мне не платит, и я тоже никому не плачу. Расходы оплачивает мой благотворительный фонд, куда поступают деньги из разных источников. Помогает Русское дворянское общество в Америке, просто русские люди, которые заинтересованы в своей истории.

Совместными усилиями

Как рассказывает член историко-культурного фонда «Обретение», руководитель Библиотеки духовного возрождения Объединения муниципальных библиотек, автор и куратор проекта «Династия Романовых. Пермский период» Любовь Маркова, переломным моментом в пермских поисках стало объединение усилий пермяков и екатеринбуржцев и подключение группы Сарандинаки:

— Начиналось все с общественной инициативы, были единичные выходы на местность, результатов как таковых не было. Но в 2008 году мы принимали участие в «Романовских чтениях» в Екатеринбурге, познакомились с создателем фонда «Обретение» Александром Авдониным. С этого времени началась активная поисковая работа и в Перми. Главным двигателем стал Петр Сарандинаки. В 2009 году он впервые приехал в Пермь. А в 2012 году привез уже международную команду экспертов.

Библиотека со своей программой помогала группе в организационных моментах. Постепенно начали подключаться жители Перми, многие организации, председатель Пермской городской Думы Юрий Уткин стал обеспечивать питание на месте раскопок, благотворительный фонд «ЛУКОЙЛ» — помогать с трансферами…

— А в этом году произошло то, о чем можно было только мечтать, — говорит Любовь Маркова. — В администрации губернатора создана рабочая группа, которая сформировала программу к 100-летию событий 1918 года и курировала ее. Впервые в этом году правительство Пермского края принимало участие в решении организационных вопросов по экспедиции. Подготовка к началу полевых работ проведена безупречно. Выстроен план трехлетнего взаимодействия — поисковых работ при поддержке органов власти. Плюс организованы просветительские и общественные мероприятия — раньше этого тоже не было. Фактически мы пришли к объединению усилий общества, церкви, Пермского края, администрации города и района.

Джонсон или Жонсон?

Еще одним результатом многолетних поисков стала история семьи Жонсонов. Работая над публикациями по этой теме, Любовь Маркова установила, что в открытых источниках очень много недостоверной информации — вплоть до имени и написания фамилии секретаря великого князя. После одной из таких публикаций на нее вышел Андрей Жонсон.

Внучатый племянник Николая Жонсона Андрей Александрович Жонсон живет в Санкт-Петербурге, до недавнего времени занимался гидротехникой, теперь на пенсии. В Перми раньше бывал на ГЭС по делам службы, а теперь вот приехал как участник мемориальных мероприятий и член поисковой группы. Здесь он впервые встретился со своими многочисленными родственниками, проживающими за границей.

Андрей Жонсон раскрыл секрет фамилии, которую в Перми до сих пор только учатся писать. Оказывается, предок Жонсонов, первым прибывший в Россию, имел не английское, а немецкое происхождение. И родился в Варшаве в 1769 году. Известно, что, приехав в Россию, он в 1799 году начал преподавать немецкий язык молодым дворянам в военном корпусе. А потомки его по мужской линии служили и практически все дослуживались до обер-офицерских чинов. Достигнув офицерского чина, они получали личное дворянство, а в случае гибели на службе титул передавался детям, которые становились потомственными дворянами. Так что дворянство Жонсонов — российского происхождения, полученное за верную службу и преданность.

Секретарь великого князя Николай Николаевич Жонсон, последний из прямых потомков по мужской линии, имел прекрасное образование, сразу после артиллерийского училища перешел в лейб-гвардию, а это позволялось только лучшим...

— Историей семьи я интересовался с детства, но не всегда получал адекватную информацию, — вспоминает Андрей Жонсон. — По-настоящему стал узнавать правду лет 25–30 назад, когда смог пользоваться архивами. А в основном мои познания были из публичной библиотеки. Много лет я был уверен, что у меня нет родственников, кроме тех, которые проживают в моей квартире. Потому что поиск в России по фамилии Жонсон ничего не давал. Нет таких. О том, что мои родственники могут иметь другие фамилии, жить в Германии, в Америке, Чехии, Польше, о том, что в Таиланде проживают более 80 человек, которых я могу назвать своими родственниками, я, конечно, не знал.

Если вспомнить, что все мужчины-Жонсоны были офицерами, погибли в гражданскую или предыдущую войну, трудности с сохранением фамилии понятны. Сестры и дочери выходили замуж, меняли фамилию, разъезжались по миру. Уехали с мужьями и обе сестры Николая Жонсона — Анна в Европу, Елизавета в Сиам: она вышла замуж за адъютанта сиамского принца, который учился в России в Пажеском корпусе.

А питерские Жонсоны — боковая ветвь, двоюродные-троюродные родственники секретаря великого князя. Потому и смогли остаться в России и уцелели.

— Я потрясен огромным вниманием, которое проявляют в Перми к трагической истории, произошедшей 100 лет назад, — говорит Андрей Александрович. — Удивило, как много людей работают над ней. Я приехал в Пермь с одним чемоданом, а сейчас у меня в номере целый шкаф книг, посвященных Михаилу Романову и Николаю Жонсону. Все изданы в Перми — я и не подозревал, что ведется такая работа. Благодаря пермякам я нашел своих родственников, принял участие в мемориальных мероприятиях, работал на предполагаемом месте убийства великого князя и Николая Жонсона, был на участках возможного захоронения. Точно ни то ни другое пока не определено, слишком много версий. Но каждый год в пермских архивах находят все новые документы. Это важно, потому что архивы в Москве и в Санкт-Петербурге практически ничего не дают. Если первоначально это были квадратные километры, то сейчас площадь поиска ограничена сотнями метров. Мы все ближе!

В этом году полевые работы шли две недели. В следующем году команда экспертов продолжит исследования.

— Многие члены поисковой группы приезжают со мной в Пермь каждый год, они уже полюбили Россию, — говорит Петр Сарандинаки. — Очень благодарны за поддержку Русской православной церкви, общественным организациям. А теперь мы еще чувствуем поддержку со стороны властей края и города. Сейчас мы планируем предстоящие работы на 3 года, пробуем оценить их стоимость. Конечно, нам нужна помощь. Мы делаем все возможное, чтобы закрыть эту тему. Дать останкам покой, обеспечить им достойное захоронение — это моя единственная цель в этом деле.

Поддержать редакцию