Известный российский режиссер Александр Рогожкин сотни раз прокручивал в голове каждую секунду того рокового дня, когда его жена Юлия Румянцева решила прыгнуть с многоэтажки. Однако супруг уверен: повторись все снова, он опять бы не заподозрил ничего странного в ее поведении, сообщает «Росбалт».

Знаменитый кинорежиссер рассказал о последних днях и минутах жизни супруги перед ее гибелью, пишет «Лайфньюс».

Жена создателя «Особенностей национальной охоты» Юлия Румянцева неоднократно заявляла мужу, что готова покончить с собой.

По словам Александра, за последние несколько месяцев женщина собственными руками сумела вогнать себя в глубочайшую депрессию.

По мнению режиссера, помимо реально существовавших трудностей погибшая постоянно выдумывала себе болезни, буквально выматывая себя и его походами по врачам.

Красивая, здоровая, молодая женщина, словно одержимая, носилась по врачам в поисках страшных диагнозов. Юлию изводила невозможность иметь детей — врачи поставили ей диагноз «бесплодие».

— Мы 13 лет в браке, Юля очень переживала, что у нас нет совместных детей, — рассказывает Александр Владимирович, с трудом скрывая боль утраты. — Она регулярно обследовалась на предмет онкологии, сдавала кровь и очень боялась, что что-нибудь найдут. Она на самом деле неважно себя чувствовала, жаловалась, что ее постоянно колотит и трясет.

Версию знакомых о том, что причиной, толкнувшей Юлию на суицид, была потеря работы, режиссер категорически отвергает.

— Ее действительно не так давно уволили с работы, но она работала со мной. Это такая профессия: сегодня есть работа, завтра — нет. У меня тоже так бывало, но что мне — вешаться, что ли?! Это норма, она работала со мной и никогда не осталась бы без дела, — безапелляционно продолжает 61-летний мэтр кино.

Причиной депрессии для Румянцевой стали не только постоянные визиты к врачам, которые ставили разные диагнозы и только пугали женщину, но и тяжелая болезнь ее матери.

— Бытовых проблем, конечно, было много, у Юли мама парализована, — глубоко вздыхает Рогожкин, — конечно, это тяжело ранило ее.

Александр Владимирович сотни раз прокручивает в голове каждую секунду рокового дня, когда Юля решила уйти из жизни. Он уверен: повторись все снова, он опять бы ничего не заподозрил странного в ее поведении.

В день гибели после дневного выпуска новостей, около двух часов, Юлия вышла из квартиры, перекинувшись парой слов с мужем.

— Она всегда хотела быть красивой, советовалась со мной, как ей одеться. В этот раз, уходя, спросила, какую ей курточку надеть, — продолжает Рогожкин, — я валялся на диване, читал нелюбимого ею Сорокина, сказал: «Одевайся по погоде». Она закрыла дверь и вышла.

Юлия отправилась в дом на Новосмоленской набережной.

— В этой злосчастной многоэтажке на Новосмоленской она в последнее время бывала очень часто. Странно, вроде никого из знакомых у нас там не было, — задумывается Александр. — Зачем она туда ездила?

— Она рассказывала, как мечтает просто шагнуть вниз с крыши, — продолжает вдовец, — но она это часто говорила. Первый раз она заговорила о самоубийстве еще на Кубе, тогда говорила: «Хочу на Атлантический океан и не вернуться». Так было раза три, но я старался отвлечь ее как мог. Анекдоты для нее придумывал...

О смерти любимой супруги Александру Владимировичу сообщил ее отец. После падения на землю телефон Юли не пострадал, и приехавшие оперативники нашли номер отца в памяти телефона и вызвали его на место происшествия.

На опознание отец погибшей отправился вместе с мужем.

— Мы кремировали Юлю, — рассказал Рогожкин. — Урну с прахом похороним в могиле родных Юлечки.

Поддержать редакцию