В Ленинском районном суде Екатеринбурга без лишней огласки рассматривается уголовное дело о вымогательстве в особо крупном размере, инициаторами возбуждения которого стали оперативники отдела по борьбе с организованной преступностью Управления уголовного розыска ГУ МВД России по Свердловской области. Обвиняемым по делу проходит Руслан Сефибеков. По его мнению, уголовное дело сфабриковано, а сам он лишь оказался не в том месте и не в то время. Его позицию можно было бы расценивать как попытку оправдать себя, если бы не реальные обстоятельства произошедшего. Редакции удалось ознакомиться с некоторыми материалами уголовного дела, в котором слишком много противоречий и нестыковок.

Профессиональный «кидок»

Весной 2016 года Сефибеков Р. освободился из мест лишения свободы – по приговору Железнодорожного районного суда Екатеринбурга он отбывал срок за участие в массовой драке. 14 ноября 2016 года к нему обратился знакомый Павел Мунтян, с которым он познакомился двумя месяцами ранее. Мунтян попросил Сефибекова помочь ему и поговорить с влиятельными авторитетными людьми из преступного мира, которые требовали 7 миллионов рублей за афёру, которая заключалась в фиктивном грабеже курьера, перевозившего обналиченные денежные средства. Семь миллионов рублей предназначались за «прикрытие» курьера от коммерсантов из Нижнего Тагила, которые в случае фиктивного грабежа лишились бы 17 миллионов рублей и не стали дожидаться розыска нападавших, а «спросили» бы с самого перевозчика «налички».

Сефибеков, не понаслышке знающий о традициях «воровского» мира, согласился помочь Мунтяну, но прежде потребовал рассказать все подробности этой истории, чтобы самому не оказаться крайним. Эпопея, как оказалось, была весьма продолжительной, и уже на тот момент ей интересовались сотрудники полиции.

В апреле-мае 2016 года ранее судимый за мошенничество в крупном размере Евгений Кильдеев предложил знакомому предпринимателю свою помощь в осуществлении валютных операций, на что она ответила согласием. В дальнейшем Кильдеев дал ей указание перечислить денежные средства на счета двух компаний, подконтрольных знакомой его друга детства Эмиля Агаева. Общая сумма перечисленных средств составила 4,3 миллиона рублей. Впоследствии Кильдеев сообщил Агаеву, что деньги нужно снять со счетов и передать ему наличными для возвращения предпринимателю, но женщине их так никто и не вернул. Сам же Кильдеев стал уклоняться от встреч с ней, перенося сроки возврата денег.

В сентябре 2016 года в Управление экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД России по Свердловской области от инвесторов предпринимателя поступило заявление о хищении 4,3 млн рублей. Евгений Кильдеев был вызван к оперуполномоченному УЭБиПК для дачи объяснения, в ходе которого он написал явку с повинной, где указал, что обманным путем завладел 4,3 миллиона рублей с использованием фирм-однодневок. В полицию вызывали и Агаева, которому сообщили, что деньги нужно вернуть, для чего им с Кильдеевым дали время – две-три недели, иначе пригрозили возбуждением уголовного дела за хищение 4,3 миллиона рублей.



Операция «Фиктивный грабеж»

Для возврата денег Кильдеев придумал совершить новую аферу. Он рассказал Агаеву, что к нему обратились знакомые предприниматели из Нижнего Тагила, которые хотят обналичить через его фирмы-однодневки от 14 до 20 миллионов рублей, и для возврата денег предложил Агаеву совершить фиктивный грабеж курьера, где курьером выступал бы сам Кильдеев. Фиктивный грабеж планировалось осуществить возле кафе под видеокамерами, чтобы видеозаписи можно было предоставить как доказательство ограбления. Единственное, чего опасался Кильдеев, – мести со стороны бизнесменов, которые в случае невозврата денег могли обратиться к криминальным авторитетам. Кильдеев решил обратиться за «крышей» к другим представителям криминального мира, которым предложил 7 миллионов рублей за урегулирование вопроса с тагильскими коммерсантами. Единственное «но» – личности этих бизнесменов, как и «крышу» Кильдеева, в последующем ни оперативникам, ни следователям установить не удалось. Но об этом позже.

Кильдеев попросил Агаева подыскать людей, которые могут совершить фиктивный грабеж курьера обналиченных денег, а Агаев, в свою очередь, обратился к своему знакомому Шаигу Самедову. Последний отказался сам совершать мнимое нападение на Кильдеева, но пообещал найти человека, который сможет это сделать. Самедов рассказал об идее Кильдеева своему товарищу Мунтяну, и они вместе встретились с Кильдеевым и Агаевым в конце октября 2016 года, где Кильдеев рассказал им о проблемах с сотрудниками полиции из-за 4,3 миллиона рублей, рассказал о своей новой афёре на сумму 17 миллионов рублей и о влиятельных людях из криминального мира, к которым он обратился за прикрытием своей новой афёры за 7 миллионов рублей, на что Мунтян сообщил Кильдееву, чтобы позвонили ему, когда поступят деньги для обналички.

Когда те самые 17 миллионов рублей так и не поступили для обналичивания на подконтрольные Кильдееву счета и реализация так и не свершившегося (забегая вперед) фиктивного грабежа не удалась, то так и не установленная «крыша» стала требовать 7 миллионов рублей уже со всех четверых участников криминальной сделки. Люди из криминального мира подумали, что их попросту «кинули». Хотя кто был на самом деле на том конце трубки (четверка друзей общалась с «крышевателями» по телефону и не видела их в лицо), неизвестно. Уже впоследствии возникнет подозрение, что это не более чем спектакль, разыгранный Кильдеевым и оперативниками отдела по борьбе с организованной преступностью УУР регионального ГУ МВД, которые вскоре познакомятся со всеми «героями» публикации.



Встреча в кафе

13 ноября 2016 года Павлу Мунтяну позвонил Самедов и сообщил, что общался с Агаевым, и сказал про разговор с Кильдеевым, который просит всех четверых встретиться, так как влиятельные люди думают, что фиктивный грабёж был совершён, и поэтому требуют обещанные 7 миллионов рублей. Мунтян, испугавшись, что деньги будут требовать и с него, обратился к Руслану Сефибекову, с которым познакомился за два месяца до событий. Выбор объяснялся просто – за плечами у Сефибекова, напомним, срок в колонии. То есть, исходя из логики Павла Мунтяна, Сефибеков и «крыша» Кильдеева разговаривают на «одном языке» и им проще было бы договориться на условиях, при которых ничьи интересы бы не пострадали.

14 ноября 2016 года Кильдеев, Агаев, Самедов, Мунтян и приехавший по просьбе последнего Сефибеков встретились в кафе на улице Иркутской, 60, в Цыганском поселке Екатеринбурга. Сефибеков попросил участников встречи рассказать ему всю правду с самого начала истории. Кильдеев с Агаевым рассказали Сефибекову всю историю от начала до конца. После чего Кильдеев сообщил Сефибекову о проблеме с влиятельными людьми и о том, что деньги для обналичивания уже поступили на его счета и он обналичит их завтра, о чём нужно сообщить «криминальным авторитетам». Кильдеев попросил Сефибекова помочь им и объяснить этим людям, что Кильдеев их не обманывает и завтра он обналичит все деньги. Выслушав их, Сефибеков согласился помочь и поговорить с «влиятельными людьми».

«Все стали просить меня, чтобы я позвонил этим людям и объяснил ситуацию. Они набрали влиятельным людям, и я по громкой связи поговорил и объяснил этим людям, что они не обманывают их, а завтра они обещают, что закроют с ними вопрос. Влиятельные люди согласились подождать до завтра, 15 ноября, и попросили меня присутствовать на встрече, так как я прошу за них. 15 ноября мы встретились, Кильдеев сказал, что счета проверил, но вся сумма, 17 миллионов, еще не поступила, поступило только 7,2 миллиона рублей, и надо 3-4 дня, чтобы их обналичить», – впоследствии напишет в объяснении следователю Сефибеков.

15 ноября 2016 года, на второй встрече в этом же кафе, Кильдеев снова попросил Сефибекова помочь ему, поговорить с авторитетами и попросить ещё отсрочку на 3-4 дня, которая нужна Кильдееву для подготовки документов для обналичивания, но Сефибеков отказался помогать. Тогда Кильдеев спросил у Сефибекова, как сделать так, чтобы эти люди поверили ему, что он их не обманывает? На что Сефибеков сказал, что словам уже никто не поверит, а если и поверят, то только если кто-то из них четверых оставит что-то ценное в качестве гарантии подтверждения слов. Мунтян и Самедов отказались оставлять свои машины для подтверждения обещаний Кильдеева, тогда Кильдеев, посовещавшись с Агаевым, сказал, что может оставить в залог свою машину «Мерседес Е-200». После предложения Кильдеева Мунтян предложил поставить машину Кильдеева на свой охраняемый паркинг. Кильдеев попросил Сефибекова, чтобы он поехал за рулем его машины и поставил её на стоянку Мунтяна. Руслан сказал, что ему машина не нужна, отметив, что может лишь поговорить еще раз и попросить для них отсрочку, на всякий случай – до 22 ноября, а чтобы не возникли сомнения, скажет, что в залог оставлен «Мерседес». Кильдеев, Агаев, Мунтян и Сефибеков сели в машину, и по громкой связи Кильдеев сказал «авторитетам», что оставляет машину в залог и 22 ноября деньги обналичит. Ему снова поверили.



Маски-шоу

В период с 15 по 22 ноября Кильдеев неоднократно звонил Мунтяну и пытался спровоцировать его на угрозы в свой адрес. 22 ноября он позвонил ему снова и попросил приехать в кафе «Райсан» на улице Радищева, где ожидает своего номинала с обналиченными 7 миллионами рублей и опасается ехать один с такой суммой денег.

Вечером, после настоятельных звонков и просьб Кильдеева, Сефибеков и Мунтян все же приехали в кафе, где разговор изначально не задался. Кильдеев неожиданно заговорил о том, что его машину якобы отобрали и он не хочет сидеть у них в «плену». Сефибеков удивился неожиданным словам Кильдеева, потому что раньше ничего подобного он не говорил. Кильдеев старался удержать в кафе Сефибекова и Мунтяна, которые уже устали ждать номинала с обналиченными деньгами. Так и не дождавшись номинала Кильдеева, Сефибеков и Мунтян вышли из кафе на улицу, где их тут же скрутили бойцы СОБРа и оперативники ОБОПа и отвезли их не в отдел полиции, как задержанных подозреваемых, а в здание ОБОП на Ясной, 22а, где на протяжении 4-5 часов добивались явки с повинной.

По словам Сефибекова, сотрудники ОБОПа оказывали психологическое давление, избивали руками и ногами, пытали электрошокерами, надевали полиэтиленовый пакет на голову и перекрывали доступ кислорода в легкие, Мунтяну порвали рот, когда запихивали рулон туалетной бумаги, чтобы его криков не было слышно.

С 22 ноября 2016 года жизнь Сефибекова кардинально перевернулась. Выяснилось, что его задержали оперативники ОБОПа по заявлению Евгения Кильдеева от 22 ноября 2016 года, поданному в ГУ МВД России по Свердловской области о вымогательстве тех самых 7 миллионов рублей и открытом хищении автомобиля «Мерседес» под угрозой применения предмета, похожего на нож. Нож неожиданно появился в руках Сефибекова и в кафе на Иркутской 14 и 15 ноября, хотя все остальные участники встреч опровергают наличие и ножа, и каких-либо угроз со стороны Сефибекова в адрес Кильдеева.

Спустя лишь сутки после спецоперации ОБОПа и СОБРа и нахождения Сефибекова и Мунтяна в кабинетах сотрудников отдела по борьбе с оргпреступностью был оформлен протокол задержания, а дежурный следователь ОП № 5 УМВД России по Екатеринбургу возбудил в отношении них уголовное дело по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ («Вымогательство в целях получения имущества в особо крупном размере»). Евгений Кильдеев же стал «потерпевшим», к горлу которого, оказывается, Сефибеков приставлял нож, когда они перегоняли «Мерседес» на парковку Мунтяна.



Смотреть видео:




На записи видно, что на белом «Мерседесе» к паркингу сначала подъезжает Павел Мунтян, а следом на черном «Мерседесе» Евгений Кильдеев. При этом никаких конфликтов не замечено, Кильдеев передает автомобиль добровольно, без угроз, и тем более без применения ножа или иного оружия.

Силовики в работе

Расследованием уголовного дела занималась следователь следственного отдела № 5 СУ УМВД России по Екатеринбургу Ефанова А.А., которую не смутили противоречивые показания Кильдеева и даже видеозапись, полученная по запросу адвоката и опровергающая показания Кильдеева об угрозе ножом на паркинге, которую полицейские, к слову, отказались изымать, несмотря на ходатайство Сефибекова.

Эмиль Агаев, который, как выяснится позже, также был задержан силовиками 22 ноября возле кафе «Райсан» и доставлен на Ясную, 22а, и по требованию сотрудников ОБОПа слово в слово подтвердил все показания Кильдеева. Не исключено, на него подействовала психологическая ситуация, сложившаяся на тот момент – он мог слышать, как работают с Сефибековым и Мунтяном.

В ходе следствия следователь Ефанова А.А., а затем и следователь Ладейщиков Д.С. регулярно отказывали в проведении очных ставок с Агаевым, несмотря на многочисленные ходатайства обвиняемых.

20 февраля 2017 года Самедов был вызван на допрос в ОП № 5 к следователю Ефановой, где его встретил сотрудник ОБОПа Дмитрий и стал отговаривать от появления на допросе, так как его участие нежелательно. Еще бы, ведь тогда вся версия оперативников и следователей бы рассыпалась и вопросы бы появились уже к ним. К слову, в тот день Самедова так и не допросили.

«Руслан, кроме того, как помог им, ничего плохого не делал и ни у кого ничего не вымогал», – следует из адвокатского опроса Самедова Ш.

По его мнению, ни Мунтян, ни Сефибеков не могли требовать денег для себя лично. Либо для тех людей. Им даже процент никакой не причитался, оснований у них требовать денег не было.

Параллельно, пусть и со скрипом, но продолжалось проведение проверки по афере Кильдеева с 4,3 миллиона рублей. Только 2 марта 2017 года следователем Главного следственного управления ГУ МВД России по Свердловской области Боголюбовым И.А. было возбуждено уголовное дело в отношении Кильдеева, где на очных ставках с Сефибековым и Мунтяном Агаев подтвердил все их показания. Исходя из показаний на очных ставках, у Кильдеева деньги никто не вымогал, он сам обещал их привезти влиятельным людям, которых никто не знал, а тем более Сефибеков – он в этой истории появился лишь 14 ноября 2016 года по просьбе Мунтяна, когда с них уже требовали 7 миллионов. Агаев также отрицал какое-либо давление на Кильдеева со стороны Сефибекова и Мунтяна. Это же подтвердил и допрос Самедова.

Уголовное дело по обвинению Кильдеева Е. в хищении 4,3 миллиона рублей в июне 2017 года поступило на рассмотрение в Ленинский районный суд Екатеринбурга, а в декабре 2017 года Кильдеев Е. был признан виновным в совершении мошенничества в особо крупном размере. Ему назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы с учётом рецидива и явки с повинной, написанной 5 сентября 2016 года. Приговор вступил в законную силу. Сейчас Евгений Кильдеев отбывает наказание в исправительной колонии № 53 в Верхотурье.



«Мочилово» в суде

Уголовное дело № 161437005 в отношении Руслана Сефибекова (Павел Мунтян в октябре 2017 года не выдержал следственных «аттракционов» и скрылся) в настоящее время также рассматривается в Ленинском районном суде Екатеринбурга. Завершением расследования его дела занимался следователь Ладейщиков Д.С., который продолжил применять уголовно-процессуальный закон в том же ключе. Так, по словам Сефибекова, он не ознакомил его ни с материалами уголовного дела, ни с правами обвиняемого. Дело ушло в прокуратуру, которую по странному стечению обстоятельств (в этом деле вообще много странного) ничего не смутило, и оно ушло в Ленинский райсуд в ноябре 2017 года.

В марте 2018 года судья Александр Суслов, ознакомившись с материалами, вынес закономерное и обоснованное решение о возвращении уголовного дела в прокуратуру в связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ. Прокуратура решение обжаловала в Свердловском областном суде, который вернул дело обратно в Ленинский райсуд, где за него взялась уже судья Юлия Лобанова, которая сразу перешла к судебному следствию, без проведения предварительного заседания.

Сефибеков Руслан хотя и является гражданином РФ с 1995 года, но по-русски может изъясняться лишь в быту – то есть не владеет юридическими терминами и не понимает их содержание. Он родился и учился в Азербайджане, где жил до 14 лет, по национальности является лезгином, и его родной язык – это лезгинский с ахтынским диалектом (Ахты – село в Дагестане). То есть процедура судебного следствия, проводимая на русском языке, ущемляла бы его законные конституционные интересы, в связи с чем он заявил ходатайство о привлечении переводчика, но ему было отказано.

Судья Лобанова посчитала, что раз Сефибеков владеет в быту русским языком, то и в суде он все должен прекрасно понимать. Когда Руслан Сефибеков начал на заседаниях переходить с русского на лезгинский с ахтынским диалектом ввиду невозможности выразить свою мысль на русском, судья стала делать ему замечания, пригрозив удалить из зала заседания. Замечания за то, что человек говорит на родном ему языке.

Между тем ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ четко гласит: «Участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном настоящим Кодексом».

Судья Лобанова, к слову, разъяснила Сефибекову его права, но в переводчике отказала, нарушив, по мнению его адвоката, важнейший конституционный принцип правосудия. Как отказала Лобанова и в удовлетворении других ходатайств адвоката, поддержанных Сефибековым (в распоряжении редакции есть полная аудиозапись заседания).

Следующее заседание по уголовному делу Р. Сефибекова состоится 30 августа, где, очевидно, продолжится, как считает подсудимый, бурное имитирование соблюдения его прав и интересов. К слову, еще в августе 2017 года, на стадии предварительного следствия, ему через знакомого поступало предложение заплатить 5 миллионов рублей за прекращение уголовного дела, 1,5 миллиона из которых предназначалось некоему сотруднику прокуратуры, чья фамилия начинается на букву «З». В октябре 2017 года уже озвучивалась сумма в 1 миллион рублей, но Сефибеков, уверенный в своей невиновности, отказался давать согласие на эту сделку.



«Главное в ходе расследования – не выйти на самого себя»

Учитывая, что наша судебная система очень не любит выносить оправдательные приговоры, несмотря на сомнительные доказательства вины, Сефибеков намерен добиваться полного оправдания, так как, исходя из материалов уголовного дела по обвинению Кильдеева, где Агаев, Самедов и Сефибеков являются свидетелями обвинения, следует, что никаких угроз ни от кого Кильдееву не поступало, а согласно ст. 90 УПК РФ «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки». Однако ни судом, ни следствием, ни прокуратурой это обстоятельство не учтено, а все обвинение строится на показаниях Кильдеева, который по вполне понятным причинам выразил желание не участвовать в судебных заседаниях (между ИК-53 и судом была установлена видеосвязь). Версия следствия рассыпается и с эпизодом по делу о «Мерседесе» – выяснилось, что собственником автомобиля является вовсе не Кильдеев, а его реальный владелец не имеет никаких претензий к Сефибекову.

Есть мнение, как уже было написано выше, что коммерсанты из Нижнего Тагила и криминальные авторитеты, требующие обещанные Кильдеевым деньги у участников несостоявшегося фиктивного грабежа, придуманы им самим с подачи сотрудников полиции, которые пообещали ему решить вопрос по его мошенничеству в случае возврата денег предпринимателю и создании обстоятельств, необходимых для обвинения группы лиц в совершении особо тяжкого преступления. Так и «родилось» уголовное дело о вымогательстве.

Отметим, что мы не настаиваем на этой версии, это лишь рассуждение, в пользу которого, впрочем, говорит тот факт, что в ходе предварительного следствия Евгений Кильдеев «в целях избежать уголовной ответственности сообщал об угрозах со стороны посторонних людей» (цитата из приговора). Также непонятно, почему до сих пор не допрошены и не установлены личности коммерсантов из г. Нижний Тагил, которые обратились к Кильдееву и планировали обналичить денежные средства в особо крупном размере, не установлены личности тех самых «авторитетов», которых, по сути, и необходимо привлекать к уголовной ответственности? Именно они должны быть на месте Руслана Сефибекова. Если же это действительно выдуманные лица, то тогда позиция силовиков укладывается в линию известного в России анекдота: «Как говорил Генеральный прокурор СССР, "главное в ходе расследования – не выйти на самого себя"».



Руководитель пресс-службы ГУ МВД России по Свердловской области прокомментировал данную публикацию:

– Описанные в статье «подвиги» полицейских из подразделения по борьбе с организованной преступностью ГУ МВД России по Свердловской области не соответствуют действительности. Это откровенная информационная утка. Гражданин, о котором идет речь, и ранее жаловался в различные инстанции. По ним своевременно была проведена проверка нашими коллегами из Следственного комитета, которая не нашла в действиях сыщиков каких-либо нарушений, превышения должностных полномочий и тем более зверских, сродни с фашистскими, пыток. Судебные разбирательства покажут в ближайшее время, кто в этой криминальной истории реально преступил черту закона и кто пытается любой ценой избежать ответственности за ранее совершенное преступление.

Защита Руслана Сефибекова, между тем, настаивает, что делать выводы об отсутствии в действиях полицейских из ОБОП превышения должностных полномочий преждевременно, поскольку решения прокуратуры и Следственного комитета (ведомства не усмотрели нарушений в деятельности силовиков-коллег) в настоящее время обжалуются.

«Заявление о том, что наша версия событий – это информационная утка, говорит как минимум о попытке официального представителя свердловского полицейского главка представить из нас неких информационных аферистов, лишить нас возможности рассказать общественности и СМИ о событиях тех дней. Между тем мы нацелены исключительно на предупреждение нарушения закона, на то, чтобы заведомо невиновный человек, а Руслан Сефибеков, напомним, полностью отрицает свою вину, не оказался в тюрьме. Более того, мы полагаемся на информацию, основанную на материалах двух уголовных дел, по одному из которых уже есть приговор в отношении Евгения Кильдеева, вступивший в законную силу. В нем установлены обстоятельства дела в отношении нашего подзащитного, и суд не вправе проводить дополнительную проверку этих же обстоятельств, которые ранее уже были установлены в судебном процессе между теми же участниками, происходившими в то же время, в том же месте», – говорит защитник Руслана Сефибекова Эвелина Солодянкина.

По материалам «МК-Урал»

Поддержать редакцию