Екатеринбуржцу грозит реальный срок за вырубку деревьев, которых не существует по документам
Несмотря на заключение специалиста об отсутствии состава преступления со стороны обвиняемого, прокурор требует реального лишения свободы
01.03.2020
В Октябрьском районном суде Екатеринбурга может быть вынесен беспрецедентный приговор. Обвинение просит назначить реальный срок для предпринимателя, который по доверенности от арендатора участка вырубил деревья, мешавшие использованию земли по целевому назначению. Особо стоит отметить, что ранее государственные органы сами требовали от арендатора привести участок в порядок, а собственник угодий, территориальное управление Росимущества, и вовсе заявляло об отсутствии какого-либо леса на этом участке.
В современной России, пожалуй, сложно найти предпринимателя, который не сталкивался бы с противоречащими и даже взаимоисключающими друг друга нормами российского законодательства. Особенно это касается охраны лесов. На то, что действующие нормы, по сути, делают невозможной законную предпринимательскую деятельность, жалуются и недропользователи, и строители, и многие другие. На этом фоне в России незаконно вырубаются миллионы кубометров древесины, но правоохранители либо не предпринимают никаких мер, либо возбуждают дела, расследование которых годами не сдвигается с места, а в итоге и вовсе закрываются. Об одном из таких случаев издание veved.ru писало в 2016 году. Тогда были вырублены сотни гектаров леса, сумма ущерба исчислялась десятками миллионов рублей, однако спустя два года расследования сотрудники Следственного комитета приняли решение уголовное дело прекратить (читать здесь), не найдя в действиях фигурантов признаков преступления. Собственник земель, на которых был вырублен лес, а им являлся входящий в структуру Государственной корпорации «Росатом» «Уральский электрохимический комбинат», попытался оспорить неправомерное, по их мнению, решение правоохранительных органов в суде, но безуспешно. Новоуральский городской суд Свердловской области, не смотря ни на что, признал постановление о прекращении уголовного дела по краже леса законным (читать здесь).
Зато, там, где речь идет о рубке деревьев, мешающих осуществлению вполне легальной деятельности, полиция и прокуратура проявляют недюжинное усердие.
В пример можно привести вызвавшее большой резонанс уголовное дело директора аэропорта «Курган» Дмитрия Коваленко и начальника службы эксплуатационных сооружений Андрея Тябутова. Им были предъявлены обвинения в том, что они срубили деревья и кустарники, произраставшие на территории объекта. Обвиняемые безуспешно на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства в городском суде пытались объяснить, что деревья на территории аэропорта представляют опасность, и рубить их – прямая обязанность оператора транспортного узла. На абсурдность предъявленных обвинений указывал и бизнес-омбудсмен России Борис Титов. В итоге Коваленко и Тябутова приговорили к условным срокам и штрафам. К счастью для осужденных областной суд не только отменил приговор первой инстанции, но и полностью оправдал обоих фигурантов.
Похожее дело рассматривается сейчас и в Октябрьском районном суде города Екатеринбурга.
Не рубишь – виновен
В редакцию издания обратился предприниматель Максим Головко, несколько лет возглавляющий предприятие по оптовой торговле лесом. По его словам, он стал фигурантом уголовного дела о вырубке деревьев, которые сами же государственные органы требовали убрать.
«В 2017 году ко мне обратился один мой знакомый, чья компания арендовала участок на окраине Екатеринбурга, – рассказывает Максим. – Ему регулярно предъявлялись претензии со стороны государственных органов власти за то, что он в ненадлежащем виде содержит участок, предназначенный для сельскохозяйственного использования. Поскольку я довольно продолжительное время занимаюсь лесом, знакомый попросил меня заняться расчисткой земли от деревьев и кустарников».
Получив доверенность от компании знакомого, Максим Головко обследовал участок. Он заметил, что многие деревья больны грибком, а часть деревьев вырублена. Вероятно, это сделали садоводы из расположенного поблизости некоммерческого товарищества. К непосредственному выполнению работ Максим Головко привлек некоего человека, представившегося Павлом Колосовым.
«И я, и Павел пытались получить разрешение на вырубку деревьев, – рассказывает предприниматель. – Я пришел в администрацию Екатеринбурга, так как участок расположен в границах города, но там мне сказали, что это земля принадлежит не им, а Российской Федерации. Тогда я пошел в территориальное управление Росимущества. Там подняли документы и сказали, что в договоре никакие деревья и кустарники не указаны, то есть их как бы и нет».
Не беспокоился Максим Головко относительно вырубки деревьев и потому, что действующее законодательство (статья 261 ГК РФ) позволяет собственнику по своему усмотрению распоряжаться тем, что находится на земельном участке и под ним, если иное не предусмотрено законом. Эти же права в силу статьи 264 ГК РФ распространяются и на арендатора, если, иное не предусмотрено договором аренды. В договоре же на участок, о котором идет речь, напомним, не только не содержалось запрета на рубку деревьев, но и сами деревья там не упоминались.
Наконец, еще в 2012 году, Пленум Верховного суда, казалось бы, расставил все точки над i в вопросах вырубки деревьев, произрастающих на землях сельскохозяйственного назначения, указав, что в данном случае их рубка (а равно рубка кустарников и даже лиан) состав преступления не образует. Но, как оказалось, у уральских правоохранительных органов свой взгляд на вещи.
Рубишь – виновен
В 2018 году рубкой деревьев заинтересовалась Свердловская межрайонная природоохранная прокуратура. Формальным основанием для проверок послужило письменное обращение жительницы садоводческого товарищества. Сначала надзорное ведомство обратило внимание на участок, куда свозился срубленный лес, и который принадлежал тому же собственнику, и выписало административный протокол.
Затем по материалам прокурорской проверки было возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 260 УК РФ (незаконная рубка насаждений в особо крупном размере). Внезапно Павел Колосов, который непосредственно занимался работами, перестал выходить на связь, а затем выяснилось, что его документы оказались подложными.
«Кем был этот человек на самом деле, я не знаю, но он своих обязательств не выполнил, – отмечает Максим Головко. – По договору подряда именно он должен был заниматься оформлением всех документов на срубленные деревья. Деревья он срубил, деньги получил, документы никакие не составил и исчез. Более того, он для рубки деревьев нанимал моих же людей, которые потом и показали на меня пальцем».
В итоге обвиняемым стал сам Максим Головко. Причем между возбуждением уголовного дела и предъявлением обвинения прошло несколько месяцев, а между предъявлением обвинения и завершением предварительного следствия – один месяц. По мнению Головко, это было сделано специально, чтобы затруднить ему процесс защиты.
Есть у Максима Головко и другие вопросы к проведению следствия.
«Мне непонятно, каким образом взялся размер ущерба в 8,9 млн рублей, – отмечает предприниматель. – Осмотр огромного участка, где остались 700 пней, занял, судя по протоколу, всего три часа. Получается, что на каждый пень в среднем ушло по 12 секунд».
Отметим, что еще на стадии предварительного следствия корреспондент «МК-Урал» пытался посетить заседание суда, на котором оспаривалось изъятие документов в рамках данного уголовного дела. Следователь ОП № 6 УМВД по Екатеринбургу (а ныне следственной части СУ УМВД) Денис Лебедев, увидев в зале корреспондента, заявил ходатайство о проведении заседания в закрытом режиме. Суд данное ходатайство удовлетворил.
Служба в полиции как отягчающее обстоятельство
Возникает вопрос, как следствие смогло возбудить уголовное дело, а природоохранная прокуратура передать его в суд, если имеется прямое указание Пленума Верховного суда? По словам Максима Головко, правоохранители нашли лазейку.
«Дело в том, что существует разница между понятиями «земли сельскохозяйственного назначения», о которых говорится в постановлении Пленума, и землями населенных пунктов, относящихся к территориальной зоне сельскохозяйственного использования, – отмечает Максим Головко. – По сути разница только в том, что первые земли расположены за пределами населенного пункта, а вторые в границах. По мнению же следствия и прокуратуры это дает основания совершенно по-разному трактовать положения природоохранного законодательства».
Ситуация получается абсурдной. Если землю разрешено использовать для сельского хозяйства, то возникает вопрос, как это делать, не срубая деревья?
Примечательно, что в обвинительном заключении, утвержденном заместителем свердловского природоохранного прокурора Александром Прошуниным, деревья, которые ранее государственные органы требовали убрать, названы «защитным лесом». Адвокат, представляющий интересы Максима Головко, обратился с запросом к кандидату юридических наук, доценту кафедры государственного и муниципального права ОмГУ Кириллу Маслову, который дал исчерпывающий ответ: для того, чтобы считать лес защитным, необходимо соответствующее решение Рослесхоза. В отношении же участка, о котором идет речь, никаких решений не принималось.
В своем исследовании Кирилл Маслов вновь подтвердил, что арендатор земельного участка, а соответственно и Максим Головко, действовавший по его доверенности, мог и должен был вырубать деревья, не спрашивая на то разрешений.
«С учетом разъяснений, изложенных в абзаце 2 пункта 15 постановления Пленума Верховного суда № 21 от 18.10.2012, считаю, что следователь не учел их в своих выводах о незаконной рубке, а также повреждении до ступени прекращения роста лесных насаждений», – говорится в заключении специалиста.
Несмотря на все это государственный обвинитель потребовал приговорить Максима Головко к пяти годам лишения свободы. В то же время в 2019 году в Свердловской области было вынесено десять приговоров по аналогичной статье, причем всего в двух случаях в качестве наказания суды назначили реальные сроки. В одном случае, под срубленным деревом погиб человек, а еще в одном случае имел место рецидив. Почему же тогда для ранее не судимого и имеющего двух несовершеннолетних детей Максима Головко обвинение требует столь суровое наказание?
«В качестве доказывающего и отягчающего вину обстоятельства была указана моя служба в полиции, – рассказывает Максим Головко. – До 2013 года я работал в УЭБиПК областного главка, но я работал по рейдерским захватам и незаконным банкротствам. С природоохранным же законодательством я не сталкивался, и уж тем более его тонкостей не знал».
Приговор по уголовному делу будет оглашён уже завтра, 2 марта. От решения судьи Ольги Антоновой будет зависеть не только судьба отца двух детей. Обвинительный приговор по делу Максима Головко по сути означает, что на его месте может оказаться практически любой гражданин, чей сад или огород расположен в черте населенного пункта, а значит, по мнению природоохранной прокуратуры, не попадает под постановление пленума Верховного суда. Вырубая кустарники или деревья на собственном участке, собственник рискует оказаться за решёткой.
По материалам «МК-Урал»
В современной России, пожалуй, сложно найти предпринимателя, который не сталкивался бы с противоречащими и даже взаимоисключающими друг друга нормами российского законодательства. Особенно это касается охраны лесов. На то, что действующие нормы, по сути, делают невозможной законную предпринимательскую деятельность, жалуются и недропользователи, и строители, и многие другие. На этом фоне в России незаконно вырубаются миллионы кубометров древесины, но правоохранители либо не предпринимают никаких мер, либо возбуждают дела, расследование которых годами не сдвигается с места, а в итоге и вовсе закрываются. Об одном из таких случаев издание veved.ru писало в 2016 году. Тогда были вырублены сотни гектаров леса, сумма ущерба исчислялась десятками миллионов рублей, однако спустя два года расследования сотрудники Следственного комитета приняли решение уголовное дело прекратить (читать здесь), не найдя в действиях фигурантов признаков преступления. Собственник земель, на которых был вырублен лес, а им являлся входящий в структуру Государственной корпорации «Росатом» «Уральский электрохимический комбинат», попытался оспорить неправомерное, по их мнению, решение правоохранительных органов в суде, но безуспешно. Новоуральский городской суд Свердловской области, не смотря ни на что, признал постановление о прекращении уголовного дела по краже леса законным (читать здесь).
Зато, там, где речь идет о рубке деревьев, мешающих осуществлению вполне легальной деятельности, полиция и прокуратура проявляют недюжинное усердие.
В пример можно привести вызвавшее большой резонанс уголовное дело директора аэропорта «Курган» Дмитрия Коваленко и начальника службы эксплуатационных сооружений Андрея Тябутова. Им были предъявлены обвинения в том, что они срубили деревья и кустарники, произраставшие на территории объекта. Обвиняемые безуспешно на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства в городском суде пытались объяснить, что деревья на территории аэропорта представляют опасность, и рубить их – прямая обязанность оператора транспортного узла. На абсурдность предъявленных обвинений указывал и бизнес-омбудсмен России Борис Титов. В итоге Коваленко и Тябутова приговорили к условным срокам и штрафам. К счастью для осужденных областной суд не только отменил приговор первой инстанции, но и полностью оправдал обоих фигурантов.
Похожее дело рассматривается сейчас и в Октябрьском районном суде города Екатеринбурга.
Не рубишь – виновен
В редакцию издания обратился предприниматель Максим Головко, несколько лет возглавляющий предприятие по оптовой торговле лесом. По его словам, он стал фигурантом уголовного дела о вырубке деревьев, которые сами же государственные органы требовали убрать.
«В 2017 году ко мне обратился один мой знакомый, чья компания арендовала участок на окраине Екатеринбурга, – рассказывает Максим. – Ему регулярно предъявлялись претензии со стороны государственных органов власти за то, что он в ненадлежащем виде содержит участок, предназначенный для сельскохозяйственного использования. Поскольку я довольно продолжительное время занимаюсь лесом, знакомый попросил меня заняться расчисткой земли от деревьев и кустарников».
Получив доверенность от компании знакомого, Максим Головко обследовал участок. Он заметил, что многие деревья больны грибком, а часть деревьев вырублена. Вероятно, это сделали садоводы из расположенного поблизости некоммерческого товарищества. К непосредственному выполнению работ Максим Головко привлек некоего человека, представившегося Павлом Колосовым.
«И я, и Павел пытались получить разрешение на вырубку деревьев, – рассказывает предприниматель. – Я пришел в администрацию Екатеринбурга, так как участок расположен в границах города, но там мне сказали, что это земля принадлежит не им, а Российской Федерации. Тогда я пошел в территориальное управление Росимущества. Там подняли документы и сказали, что в договоре никакие деревья и кустарники не указаны, то есть их как бы и нет».
Не беспокоился Максим Головко относительно вырубки деревьев и потому, что действующее законодательство (статья 261 ГК РФ) позволяет собственнику по своему усмотрению распоряжаться тем, что находится на земельном участке и под ним, если иное не предусмотрено законом. Эти же права в силу статьи 264 ГК РФ распространяются и на арендатора, если, иное не предусмотрено договором аренды. В договоре же на участок, о котором идет речь, напомним, не только не содержалось запрета на рубку деревьев, но и сами деревья там не упоминались.
Наконец, еще в 2012 году, Пленум Верховного суда, казалось бы, расставил все точки над i в вопросах вырубки деревьев, произрастающих на землях сельскохозяйственного назначения, указав, что в данном случае их рубка (а равно рубка кустарников и даже лиан) состав преступления не образует. Но, как оказалось, у уральских правоохранительных органов свой взгляд на вещи.
Рубишь – виновен
В 2018 году рубкой деревьев заинтересовалась Свердловская межрайонная природоохранная прокуратура. Формальным основанием для проверок послужило письменное обращение жительницы садоводческого товарищества. Сначала надзорное ведомство обратило внимание на участок, куда свозился срубленный лес, и который принадлежал тому же собственнику, и выписало административный протокол.
Затем по материалам прокурорской проверки было возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 260 УК РФ (незаконная рубка насаждений в особо крупном размере). Внезапно Павел Колосов, который непосредственно занимался работами, перестал выходить на связь, а затем выяснилось, что его документы оказались подложными.
«Кем был этот человек на самом деле, я не знаю, но он своих обязательств не выполнил, – отмечает Максим Головко. – По договору подряда именно он должен был заниматься оформлением всех документов на срубленные деревья. Деревья он срубил, деньги получил, документы никакие не составил и исчез. Более того, он для рубки деревьев нанимал моих же людей, которые потом и показали на меня пальцем».
В итоге обвиняемым стал сам Максим Головко. Причем между возбуждением уголовного дела и предъявлением обвинения прошло несколько месяцев, а между предъявлением обвинения и завершением предварительного следствия – один месяц. По мнению Головко, это было сделано специально, чтобы затруднить ему процесс защиты.
Есть у Максима Головко и другие вопросы к проведению следствия.
«Мне непонятно, каким образом взялся размер ущерба в 8,9 млн рублей, – отмечает предприниматель. – Осмотр огромного участка, где остались 700 пней, занял, судя по протоколу, всего три часа. Получается, что на каждый пень в среднем ушло по 12 секунд».
Отметим, что еще на стадии предварительного следствия корреспондент «МК-Урал» пытался посетить заседание суда, на котором оспаривалось изъятие документов в рамках данного уголовного дела. Следователь ОП № 6 УМВД по Екатеринбургу (а ныне следственной части СУ УМВД) Денис Лебедев, увидев в зале корреспондента, заявил ходатайство о проведении заседания в закрытом режиме. Суд данное ходатайство удовлетворил.
Служба в полиции как отягчающее обстоятельство
Возникает вопрос, как следствие смогло возбудить уголовное дело, а природоохранная прокуратура передать его в суд, если имеется прямое указание Пленума Верховного суда? По словам Максима Головко, правоохранители нашли лазейку.
«Дело в том, что существует разница между понятиями «земли сельскохозяйственного назначения», о которых говорится в постановлении Пленума, и землями населенных пунктов, относящихся к территориальной зоне сельскохозяйственного использования, – отмечает Максим Головко. – По сути разница только в том, что первые земли расположены за пределами населенного пункта, а вторые в границах. По мнению же следствия и прокуратуры это дает основания совершенно по-разному трактовать положения природоохранного законодательства».
Ситуация получается абсурдной. Если землю разрешено использовать для сельского хозяйства, то возникает вопрос, как это делать, не срубая деревья?
Примечательно, что в обвинительном заключении, утвержденном заместителем свердловского природоохранного прокурора Александром Прошуниным, деревья, которые ранее государственные органы требовали убрать, названы «защитным лесом». Адвокат, представляющий интересы Максима Головко, обратился с запросом к кандидату юридических наук, доценту кафедры государственного и муниципального права ОмГУ Кириллу Маслову, который дал исчерпывающий ответ: для того, чтобы считать лес защитным, необходимо соответствующее решение Рослесхоза. В отношении же участка, о котором идет речь, никаких решений не принималось.
В своем исследовании Кирилл Маслов вновь подтвердил, что арендатор земельного участка, а соответственно и Максим Головко, действовавший по его доверенности, мог и должен был вырубать деревья, не спрашивая на то разрешений.
«С учетом разъяснений, изложенных в абзаце 2 пункта 15 постановления Пленума Верховного суда № 21 от 18.10.2012, считаю, что следователь не учел их в своих выводах о незаконной рубке, а также повреждении до ступени прекращения роста лесных насаждений», – говорится в заключении специалиста.
Несмотря на все это государственный обвинитель потребовал приговорить Максима Головко к пяти годам лишения свободы. В то же время в 2019 году в Свердловской области было вынесено десять приговоров по аналогичной статье, причем всего в двух случаях в качестве наказания суды назначили реальные сроки. В одном случае, под срубленным деревом погиб человек, а еще в одном случае имел место рецидив. Почему же тогда для ранее не судимого и имеющего двух несовершеннолетних детей Максима Головко обвинение требует столь суровое наказание?
«В качестве доказывающего и отягчающего вину обстоятельства была указана моя служба в полиции, – рассказывает Максим Головко. – До 2013 года я работал в УЭБиПК областного главка, но я работал по рейдерским захватам и незаконным банкротствам. С природоохранным же законодательством я не сталкивался, и уж тем более его тонкостей не знал».
Приговор по уголовному делу будет оглашён уже завтра, 2 марта. От решения судьи Ольги Антоновой будет зависеть не только судьба отца двух детей. Обвинительный приговор по делу Максима Головко по сути означает, что на его месте может оказаться практически любой гражданин, чей сад или огород расположен в черте населенного пункта, а значит, по мнению природоохранной прокуратуры, не попадает под постановление пленума Верховного суда. Вырубая кустарники или деревья на собственном участке, собственник рискует оказаться за решёткой.
По материалам «МК-Урал»
Денис Стрельцов © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
73% екатеринбурженок ждут подарок-сюрприз на День матери
Суббота, 23 ноября, 16.43
Бастрыкин поручил доложить о расследовании ДТП, в котором погибли двое юных велосипедистов
Суббота, 23 ноября, 16.42
Дмитрий Медведев посетил «Уралвагонзавод» в Нижнем Тагиле
Суббота, 23 ноября, 16.19