«Они делают эксперимент»: глава благотворительного фонда «Помощь семьям СМА» – о ситуации с Мишей Бахтиным
05.07.2023
Родители Миши Бахтина со СМА уже более года добиваются исполнения решения суда, согласно которому их сыну должны предоставить для лечения препарат «Спинраза». Однако главврач ОДКБ и свердловский Минздрав заявляют, что такое лечение может быть опасно, потому что в России и мире якобы нет доказательно подтвержденных случаев безопасного использования «Спинразы» после укола «Золгенсма». Невролог, кандидат медицинских наук, директор благотворительного фонда «Помощь семьям СМА» Александр Курмышкин рассказал «Вечерним ведомостям», почему считает такую позицию врачей неправильной.
Александр Курмышкин наблюдает за более чем половиной пациентов со СМА в России. Мишу Бахтина он «ведет» почти с самого его рождения. Приводим комментарий кандидата медицинских наук по ситуации с лечением мальчика.
Директор благотворительного фонда «Помощь семьям СМА» Александр Курмышкин
«Получилось так, что я веду этого мальчика с момента его рождения практически. Это связано с тем, что мы дружны с Ройзманом*. Когда в Екатеринбурге вдруг появился этот мальчик, это было три года назад, по всей России была задержка в начале лечения СМА. То же самое было с Михаилом. Диагноз ему поставили достаточно быстро, и это очень хорошо. Когда ему поставили диагноз, его отец вышел через Евгения* на меня. И я спрашиваю у родителей, когда Мишу начнут лечить. Они говорят, что не знают, им ничего не говорили. Я попросил их сходить к врачам. Родители спрашивают у врачей, когда будут лечить сына. Им отвечают, что не знают, нет бюджета, вот сейчас через полгода должен появиться фонд "Круг добра". С самого начала Миша столкнулся с тем, что, собственного говоря, никто его лечить не хотел. Отказ был такой мягкий, непрямой: "Да, попозже, когда деньги будут, пока их нет". Мы вмешались с фондом "Помощь семьям СМА", с Евгением Ройзманом* и заставили начать лечить Мишу "Спинразой".
В это же время появилась возможность лечить спинальную мышечную атрофию препаратом "Золгенсма". Когда было всего два препарата, было трудно определиться, какой из них лучше. В связи с тем, что мы понимали, что сейчас выбили препарат "Спинраза", а, возможно, потом его давать не будут, и мы остановили выбор на "Золгенсме". Начали сбор денег на этот препарат. "Золгенсма" – это средство пересадки гена. Ген пересаживается и начинает работать всю жизнь. Иногда спрашивают, зачем вы начинали сбор, если вас уже лечили? На самом деле лечили под большим давлением, в условиях без обещаний, даже со стороны правительства.
Сбор на "Золгенсму" закрыли достаточно быстро. Надо сказать, что "Золгенсма" тогда ввозилась только в федеральный центр. На федеральном центре лежала необходимость четко определить, можно этому мальчику вводить аппарат или нельзя, будет ли он эффективен. У "Золгенсмы" есть противопоказания. Когда уровень антител к вирусу-переносчику выше определенной границы, то вероятность приживления этого гена снижается.
Первый анализ у Бахтина был такой, что он превышал эти показатели. Об этом знали и в больнице, и в федеральном центре, но решили подождать. А препарат уже лежал. В дальнейшем сделали повторный анализ, он оказался уже нормальным. А у Миши в это время было повешение температуры, он болел. Но, несмотря на это, был проведен консилиум. Решением консилиума мальчику введен препарат "Золгенсма". Как показало будущее, это введение было неправильным. Скорее всего уровень антител никуда не снижался, а повторный анализ, скорее всего, был ошибочным на фоне болезни Миши.
Все радовались, думали, что препарат никакой больше не нужен. И я хочу сказать, что "Золгенсма" очень хороший препарат, это препарат будущего. Скорее всего, в будущем всегда будут лечить прежде всего "Золгенсмой". Но по мировой статистике, в 15-20% случаев выраженность "Золгенсмы" крайне низкая, не работает вообще или работает слабо. К сожалению, нет идеальных лекарств ни в какой сфере. И это связано не с препаратом, а с тем, что его назначают тогда, когда не надо. Любое медицинское пособие, которое делается не вовремя, не к месту и не для того больного, оно может привести к отрицательным последствиям. Само по себе лекарство не лечит, лечит врач. И какое бы сильное лекарство не было, любой врач, который не разбирается в этом, может его дискредитировать.
Также произошло с Мишей. Собственно говоря, федеральный центр здесь совершил ошибку. И мы теперь крайне боимся этого федерального консилиума, потому что в федеральном центре люди склонны не признавать ошибки.
Мы стали следить. И вот проходит время, мы ждем. Я лично наблюдаю около 20 больных на "Золгенсме", из них у трех человек тоже достаточно слабые показатели, и мы заставили провести судебные тяжбы. Там, к счастью, врачи признали ошибку, и начали лечить пациентов дальше.
У Миши произошло следующее. Пока "Спинраза" работала (находится в крови после последней инъекции примерно полгода), мы видели, что идет улучшение, и сначала приняли это за результат от "Золгенсмы". Но проходят еще полгода, и у Миши пошли снижения показателей, ухудшения, начало болезней. Как-будто ребенка подменили. Стало очевидно, что он перестал быть на лечении. То, что до этого происходило улучшение, происходило исключительно на следах загрузочного введения "Спинразы".
Мы обратились к врачам, потому что должны исходить из интересов ребенка, а не из экономии бюджета. В это время уже был создан "Круг добра". И это даже была не ответственность министерства здравоохранения, а ответственность "Круга добра". Мы попросили вернуть Мишу на одно из видов лечения, потому что видно, что лечение не происходит.
А вы должны понимать, что мы не можем ждать. Потому что с момента, когда происходит обострение болезни, у ребенка начинают погибать мотонейроны. В среднем у нелеченого ребенка в день погибает 100 тысяч мотонейронов. У нас их примерно миллиард. Но за несколько месяцев погибает несколько процентов мотонейронов. Это потеря безвозвратная. Ни реабилитация, никакое лекарство не помогут. Мы не можем позволить ждать. Все эти препараты позволяют только прекращать смерть мотонейронов.
Мы видим, что смерть мотонейронов у Миши возобновилась. Мы просим провести правильное обследование. Мы это обследование заставили сделать. Местные больницы получили назначение, но сопротивлялись этому. Мы обратились в суд. Судья потребовал экспертизу в Санкт-Петербургском педиатрическом университете. В университете написали, что лечить не надо. Но я приехал на суд в качестве защитника и привел аргументы. В результате судья отменяет эту экспертизу и назначает лечение немедленно.
Александр Курмышкин выступал на суде в качестве защитника
У нас закон в Российской Федерации устроен так: если есть немедленное решение суда, то должны с этого момента начинать его исполнять. Министерство здравоохранения области и врачи в течение более года грубо и показательно нарушают решение этого суда. Они говорят: "А мы считаем, что это повредит". Ну хорошо, если это повредит, мы сразу отменим.
Мы обратились в Следственный комитет. Но и они стали вести переговоры с врачами и федеральным центром. А в федеральном центре такая позиция: раз они ошибку эту сделали, ни в коем случае признавать ее нельзя. И мы это представляли.
Мы стали следить за ребенком, видим, что его состояние ухудшается. Лично я встречался с несколькими сотрудниками следственного отдела. Меня вызывали на допрос, я следил за состоянием ребенка. И в итоге мы приняли решение купить за свои деньги "Рисдиплам", который работает как "Спинраза", и поддержать Мишу, потому что, несмотря на судебные тяжбы, мотонейроны умирали, а нам нужна была не победа, нужно здоровье Миши. Сейчас истрачено уже несколько миллионов рублей личных денег. Как только мы начали делать "Рисдиплам", резко улучшилось состояние Миши. Но мы об этом не говорили, мы ждали, чтобы было всё.
То есть сейчас Миша тоже находится на "Рисдипламе". И единственный аргумент, которые могут предъявить и врачи, и федеральные центры, это только то, что лечение может быть опасным.
У нас аргументы следующие. Во-первых, родители проверили на свой страх и риск, по моему назначению начали лечить сына. Это была моя ответственность, их ответственность, мы ее четко понимали. Во-вторых, во всем мире тандемные терапии в таких проблемных случаях являются практически уже узаконенным способом лечении. Я был в Турции, там 150 человек находятся на "Золгенсме", 100 из них находятся на тандемном лечении. И не было ни одного судебного случая, ни разбирательства. Кроме того, идут международные исследования. Прошла уже половина этих исследований, ни одного ухудшения нет. Мы ждем их окончания, и уже через некоторое время это будет официальная клиническая рекомендация.
Сейчас уже критическая ситуация, но до сих пор Мише отказываются предоставить препарат. Нам говорят, что должны сначала консультироваться с федералами. Хотя решения должны приниматься на уровне региона. У нас есть решение суда. Уже один федеральный консилиум прошел, его доводы разбиты судом. Но теперь нужно повторно вызывать федеральный консилиум. При этом на федеральный консилиум меня не пускают, они имеют на это право, потому что это закрытое совещание. Я даже знаю, как будет проходить этот консилиум. Он будет проходить вне представителей ребенка, аргументы записывать не будут, протокол вестись не будет. Я прямо готов выйти на этот консилиум. Если мне дадут слово, там ни один профессор не сумеет возразить, потому что количество наблюдений за этим пациентом у меня больше, чем у каждого из них.
Даже если на секунду представить аргументы врачей и Минздрава, что лечение может принести вред. Давайте проверим, ведь тот же "Рисдиплам" мы можем отменить всегда, тем более что мы его уже применяем. Они говорят: "Мы не будем делать эксперимент над детьми". Так это они делают эксперимент над детьми, а не мы».
* Внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов
Александр Курмышкин наблюдает за более чем половиной пациентов со СМА в России. Мишу Бахтина он «ведет» почти с самого его рождения. Приводим комментарий кандидата медицинских наук по ситуации с лечением мальчика.
Директор благотворительного фонда «Помощь семьям СМА» Александр Курмышкин
«Получилось так, что я веду этого мальчика с момента его рождения практически. Это связано с тем, что мы дружны с Ройзманом*. Когда в Екатеринбурге вдруг появился этот мальчик, это было три года назад, по всей России была задержка в начале лечения СМА. То же самое было с Михаилом. Диагноз ему поставили достаточно быстро, и это очень хорошо. Когда ему поставили диагноз, его отец вышел через Евгения* на меня. И я спрашиваю у родителей, когда Мишу начнут лечить. Они говорят, что не знают, им ничего не говорили. Я попросил их сходить к врачам. Родители спрашивают у врачей, когда будут лечить сына. Им отвечают, что не знают, нет бюджета, вот сейчас через полгода должен появиться фонд "Круг добра". С самого начала Миша столкнулся с тем, что, собственного говоря, никто его лечить не хотел. Отказ был такой мягкий, непрямой: "Да, попозже, когда деньги будут, пока их нет". Мы вмешались с фондом "Помощь семьям СМА", с Евгением Ройзманом* и заставили начать лечить Мишу "Спинразой".
В это же время появилась возможность лечить спинальную мышечную атрофию препаратом "Золгенсма". Когда было всего два препарата, было трудно определиться, какой из них лучше. В связи с тем, что мы понимали, что сейчас выбили препарат "Спинраза", а, возможно, потом его давать не будут, и мы остановили выбор на "Золгенсме". Начали сбор денег на этот препарат. "Золгенсма" – это средство пересадки гена. Ген пересаживается и начинает работать всю жизнь. Иногда спрашивают, зачем вы начинали сбор, если вас уже лечили? На самом деле лечили под большим давлением, в условиях без обещаний, даже со стороны правительства.
Сбор на "Золгенсму" закрыли достаточно быстро. Надо сказать, что "Золгенсма" тогда ввозилась только в федеральный центр. На федеральном центре лежала необходимость четко определить, можно этому мальчику вводить аппарат или нельзя, будет ли он эффективен. У "Золгенсмы" есть противопоказания. Когда уровень антител к вирусу-переносчику выше определенной границы, то вероятность приживления этого гена снижается.
Первый анализ у Бахтина был такой, что он превышал эти показатели. Об этом знали и в больнице, и в федеральном центре, но решили подождать. А препарат уже лежал. В дальнейшем сделали повторный анализ, он оказался уже нормальным. А у Миши в это время было повешение температуры, он болел. Но, несмотря на это, был проведен консилиум. Решением консилиума мальчику введен препарат "Золгенсма". Как показало будущее, это введение было неправильным. Скорее всего уровень антител никуда не снижался, а повторный анализ, скорее всего, был ошибочным на фоне болезни Миши.
Все радовались, думали, что препарат никакой больше не нужен. И я хочу сказать, что "Золгенсма" очень хороший препарат, это препарат будущего. Скорее всего, в будущем всегда будут лечить прежде всего "Золгенсмой". Но по мировой статистике, в 15-20% случаев выраженность "Золгенсмы" крайне низкая, не работает вообще или работает слабо. К сожалению, нет идеальных лекарств ни в какой сфере. И это связано не с препаратом, а с тем, что его назначают тогда, когда не надо. Любое медицинское пособие, которое делается не вовремя, не к месту и не для того больного, оно может привести к отрицательным последствиям. Само по себе лекарство не лечит, лечит врач. И какое бы сильное лекарство не было, любой врач, который не разбирается в этом, может его дискредитировать.
Также произошло с Мишей. Собственно говоря, федеральный центр здесь совершил ошибку. И мы теперь крайне боимся этого федерального консилиума, потому что в федеральном центре люди склонны не признавать ошибки.
Мы стали следить. И вот проходит время, мы ждем. Я лично наблюдаю около 20 больных на "Золгенсме", из них у трех человек тоже достаточно слабые показатели, и мы заставили провести судебные тяжбы. Там, к счастью, врачи признали ошибку, и начали лечить пациентов дальше.
У Миши произошло следующее. Пока "Спинраза" работала (находится в крови после последней инъекции примерно полгода), мы видели, что идет улучшение, и сначала приняли это за результат от "Золгенсмы". Но проходят еще полгода, и у Миши пошли снижения показателей, ухудшения, начало болезней. Как-будто ребенка подменили. Стало очевидно, что он перестал быть на лечении. То, что до этого происходило улучшение, происходило исключительно на следах загрузочного введения "Спинразы".
Мы обратились к врачам, потому что должны исходить из интересов ребенка, а не из экономии бюджета. В это время уже был создан "Круг добра". И это даже была не ответственность министерства здравоохранения, а ответственность "Круга добра". Мы попросили вернуть Мишу на одно из видов лечения, потому что видно, что лечение не происходит.
А вы должны понимать, что мы не можем ждать. Потому что с момента, когда происходит обострение болезни, у ребенка начинают погибать мотонейроны. В среднем у нелеченого ребенка в день погибает 100 тысяч мотонейронов. У нас их примерно миллиард. Но за несколько месяцев погибает несколько процентов мотонейронов. Это потеря безвозвратная. Ни реабилитация, никакое лекарство не помогут. Мы не можем позволить ждать. Все эти препараты позволяют только прекращать смерть мотонейронов.
Мы видим, что смерть мотонейронов у Миши возобновилась. Мы просим провести правильное обследование. Мы это обследование заставили сделать. Местные больницы получили назначение, но сопротивлялись этому. Мы обратились в суд. Судья потребовал экспертизу в Санкт-Петербургском педиатрическом университете. В университете написали, что лечить не надо. Но я приехал на суд в качестве защитника и привел аргументы. В результате судья отменяет эту экспертизу и назначает лечение немедленно.
Александр Курмышкин выступал на суде в качестве защитника
У нас закон в Российской Федерации устроен так: если есть немедленное решение суда, то должны с этого момента начинать его исполнять. Министерство здравоохранения области и врачи в течение более года грубо и показательно нарушают решение этого суда. Они говорят: "А мы считаем, что это повредит". Ну хорошо, если это повредит, мы сразу отменим.
Мы обратились в Следственный комитет. Но и они стали вести переговоры с врачами и федеральным центром. А в федеральном центре такая позиция: раз они ошибку эту сделали, ни в коем случае признавать ее нельзя. И мы это представляли.
Мы стали следить за ребенком, видим, что его состояние ухудшается. Лично я встречался с несколькими сотрудниками следственного отдела. Меня вызывали на допрос, я следил за состоянием ребенка. И в итоге мы приняли решение купить за свои деньги "Рисдиплам", который работает как "Спинраза", и поддержать Мишу, потому что, несмотря на судебные тяжбы, мотонейроны умирали, а нам нужна была не победа, нужно здоровье Миши. Сейчас истрачено уже несколько миллионов рублей личных денег. Как только мы начали делать "Рисдиплам", резко улучшилось состояние Миши. Но мы об этом не говорили, мы ждали, чтобы было всё.
То есть сейчас Миша тоже находится на "Рисдипламе". И единственный аргумент, которые могут предъявить и врачи, и федеральные центры, это только то, что лечение может быть опасным.
У нас аргументы следующие. Во-первых, родители проверили на свой страх и риск, по моему назначению начали лечить сына. Это была моя ответственность, их ответственность, мы ее четко понимали. Во-вторых, во всем мире тандемные терапии в таких проблемных случаях являются практически уже узаконенным способом лечении. Я был в Турции, там 150 человек находятся на "Золгенсме", 100 из них находятся на тандемном лечении. И не было ни одного судебного случая, ни разбирательства. Кроме того, идут международные исследования. Прошла уже половина этих исследований, ни одного ухудшения нет. Мы ждем их окончания, и уже через некоторое время это будет официальная клиническая рекомендация.
Сейчас уже критическая ситуация, но до сих пор Мише отказываются предоставить препарат. Нам говорят, что должны сначала консультироваться с федералами. Хотя решения должны приниматься на уровне региона. У нас есть решение суда. Уже один федеральный консилиум прошел, его доводы разбиты судом. Но теперь нужно повторно вызывать федеральный консилиум. При этом на федеральный консилиум меня не пускают, они имеют на это право, потому что это закрытое совещание. Я даже знаю, как будет проходить этот консилиум. Он будет проходить вне представителей ребенка, аргументы записывать не будут, протокол вестись не будет. Я прямо готов выйти на этот консилиум. Если мне дадут слово, там ни один профессор не сумеет возразить, потому что количество наблюдений за этим пациентом у меня больше, чем у каждого из них.
Даже если на секунду представить аргументы врачей и Минздрава, что лечение может принести вред. Давайте проверим, ведь тот же "Рисдиплам" мы можем отменить всегда, тем более что мы его уже применяем. Они говорят: "Мы не будем делать эксперимент над детьми". Так это они делают эксперимент над детьми, а не мы».
* Внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов
Юлия Кольтенберг, фото предоставил Александр Курмышкин © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
Под Екатеринбургом открыли памятник следователю, который вел дело об убийстве семьи Романовых
Воскресенье, 24 ноября, 19.29
В Екатеринбурге появился мамонтёнок, плывущий на льдине в поисках мамы
Воскресенье, 24 ноября, 18.51
В Екатеринбурге предъявлено обвинение в убийстве возле дома на улице Тверитина
Воскресенье, 24 ноября, 18.05