Деньги не впрок
Когда-то на месте этих руин кипела жизнь. Но два десятилетия назад в Кизеловском районе массово начали закрываться шахты. Люди престижной и высокооплачиваемой профессии в одночасье остались без работы. Возникла федеральная программа по переселению, на которую были выделены огромные деньги. И вот к чему это привело.
Вот цитата из доклада бывшего главы Кизеловского района Игоря Штейника. В начале апреля 2011 года он оставил свой пост и отчитался о проделанной работе за последние пять лет: «Процесс массового переселения шахтеров и их семей, а впоследствии граждан, проживающих на горных отводах шахт, также отразился на территории в целом. Сегодня можно констатировать тот факт, что цели, которые планировалось достичь в результате реализации программ местного развития и обеспечения занятости шахтерских городов и поселков, не достигнуты в полной мере, а отдельные мероприятия оказали даже пагубное влияние».
И особенно пагубное влияние, как нам кажется, оказали огромные федеральные средства, в одночасье обрушившиеся на неизбалованных деньгами местных чиновников. Правда, некоторые из них все же попытались занять в отношении откатов жесткую позицию. Но таким специалистам дали понять: они мешают…
Со времени, когда федеральные средства, выделенные на переселение, иссякли, прошел год. Последствия работы местных властей по реализации программы налицо.
Вот, к примеру, бывший шахтерский город Коспаш. С языка коми его название переводится как «сухой приток», и сегодня оно себя вполне оправдывает. Все блага цивилизации здесь исчезают, как бы иссыхая, – как исчезает по кирпичику некогда величественное здание Дворца культуры «Комсомолец».
Новое орудие труда бывших кизеловских шахтеров – лом, а полезное ископаемое – кирпич из бывших зданий бывших поселков. Его нужно добыть, стоит он два рубля за штуку, при этом главное – его не поломать. Работа довольно тяжелая, но фактически единственная здесь.
Город Коспаш перестал существовать как город еще в 1949 году. Он был реорганизован в три поселка городского типа: Центральный, Северный и Южный Коспаш. Территории между поселками были застроены частными домами. Сегодня это безжизненные развалины, которые тянутся километрами. Но между этими руинами еще обнаруживаются жилые здания. Одно из них находится недалеко от больничного городка – теперь тоже разрушенного. Когда-то вокруг этого дома была промышленная зона, располагался военизированный отряд по ликвидации аварий на шахтах Кизеловского угольного бассейна. Провалы от подземных выработок находятся в непосредственной близости от жилища. От дома до ближайшего магазина – два километра, добираться приходится до Центрального Коспаша, говорят местные жители. Хорошо, если есть машина, большинству приходится пешком.
– Все верхние дома, которые стояли здесь рядом, под переселение пошли, а этот дом проклятый, что ли. Здесь у нас метров 50 подъем, здесь находятся штольни, один раз экскаватор чуть в штольню не упал. За сараем полигон был, за огородами – провал. Да здесь кругом одни провалы. И к тому же еще на породе живем. Раньше здесь был конвейер, выдавали наверх уголь, а порода – она дает радиацию.
К дому, оказавшемуся на островке между заброшенными территориями, протянут теплопровод. Как рассказывают местные жители, проходит он по болотине, плохо заизолирован и практически не выполняет своих функций.
– Тепла фактически нет. Теплотрасса просто в болоте, стены из-за этого сыреют, идет плесень и грибок. Я недавно купил новую мебель, старую отодвинули – все в грибке. Многие вещи приходится выкидывать. И вообще дом строили хозспособом, окна практически не открываются, все сгнило. Я говорю: это – не дом.
Еще один дом на окраине поселка Центральный Коспаш. В сводках местной администрации это здание на улице Парк Коммуны числится как расселенное. На деле же здесь живут люди. Люди, которые по бумагам уже почти два года как должны были отсюда съехать. Имеется даже договор с некой пермской фирмой, получившей от администрации Кизеловского района деньги на расселение этого дома по федеральной программе.
Вместо обещанного жилья в Кизеле людям выдали лишь бумаги с планами их будущих квартир. Любуйся – не хочу: вот гостиная, спальня и кухня.
– А сколько денег заплатили из тех, которые были выделены на переселение? – спрашиваем одного из жильцов.
– Полтора миллиона, по-моему, на квартиру.
– А кто к вам с этим договором приходил, кто предложил?
– Приехали люди на машине из Перми, потом ездили в администрацию и вместе с ними там составляли.
– И что вы намерены делать, ведь условия договора не выполнены?
– Ну, мы ездили в офис. Нам сказали: денег нет.
– А много вас таких оказалось?
– Ну, три дома – это восемнадцать квартир, пятьдесят шесть хозяев, человек около ста, наверное.
Коммунальная стихия
Северный Коспаш. Прямо в самом сердце поселка – мертвая улица, когда-то центральная в этом населенном пункте. Сейчас она отделяет частный сектор от многоквартирных домов. Сегодня это своеобразное место ностальгии для еще оставшихся здесь жителей. Переселением они недовольны. Ведь внешний вид полуразрушенных поселков – это еще полбеды. Люди понимают: беда придет, когда коммунальщики не смогут обслуживать сети. В первую очередь из-за больших неплатежей. А еще потому, что инфраструктура поселков в результате неграмотного переселения оказалась разрушена:
– Дойдет до того, что газовая котельная не будет отапливать наш поселок, потому что мы не силах будем такой тариф оплатить, воду не будут качать. И куда от всего этого бежать – не знаем.
Подтверждение этим словам съемочная группа программы «Суть дела» телеканала «Рифей-Пермь» находит в поселке Шахта Северная. Здесь воду в жилые дома уже подают с большими ограничениями по времени. А энергетики выставляют еще оставшимся здесь немногочисленным пенсионерам, которые хоть как-то пытаются оплачивать коммунальные услуги, неподъемные, на их взгляд, счета.
– У нас у каждого счетчик, а они какой-то общий счет сделали. Мы этим ничем не пользуемся, а мне считают-считают, однажды одиннадцать тысяч насчитали, – говорит местный житель.
Его поддерживает соседка:
– Все потребляемые по соседству услуги у нас идут на дом – понимаете, магазины, например, не платят. Сколько ходим, жалуемся – и все бесполезно, никто на нас никакого внимания не обращает. Вода у нас идет по часам, а платим мы за нее полностью. Холодную воду в дома поселка подают с семи до одиннадцати утра и вечером, также с семи и до одиннадцати. Горячей воды нет совсем...
Но больше всего местных жителей возмущает, как здесь прошло расселение. Например, расселяемый дом по документам оказался деревянным бараком. На самом деле в момент расселения здание, как говорят, было в отличном состоянии. Тем не менее его жителей переселили, а соседям попасть в федеральную программу не удалось.
Наша собеседница плачет, не стесняясь слез:
– Вот так мы и живем. И за что мы отдали жизнь свою? Работали-работали – все напрасно. Муж отработал 34 года. Шахты позакрывали – и все, бросили нас на произвол судьбы.
В поселке Шахта Северная, как и во всей округе, идет интенсивная разборка капитальных строений на кирпичи. Недавно некая фирма из Березников выкупила на кирпичи здание бывшей больницы. Правда, кладка оказалась очень прочной – здание разобрать не смогли, и сейчас оно больше напоминает дом Павлова в Сталинграде, чем некогда хорошо оборудованный медицинский центр с лифтами.
Потемкинская деревня
Когда-то местная администрация демонстрировала городок переселенцев в Кизеле как пример удачного вложения федеральных средств. Однако его обитатели и по сей день находятся здесь на птичьих правах. Как выяснилось, вот уже два года дома остаются не принятыми, и регистрировать людей по месту проживания отказываются. Беседуем с нелегалами поневоле:
– Вы сюда переехали по программе переселения, так?
– Да-да.
– Откуда?
– С общего рудника.
– А где вы зарегистрированы?
– На общем руднике. Тут нас не прописывают, потому что сказали: дома не приняты. А как мы попали? Нам дали ключи, сказали: переезжайте, мы и переехали. А что дома не приняты, мы этого и не знали.
По соседству находим пример, казалось бы, удачного переселения. Жители дома имеют документы о праве собственности на свои квартиры и штампы в паспорте о месте регистрации. Но и здесь все не слава богу. Состояние здания оставляет желать лучшего: крыша протекает, цоколь не утеплен, не обустроена придомовая территория. Есть даже решение суда, который обязал строителей привести все в порядок, но оно до сих пор не исполнено. И настроение у людей далеко не оптимистическое:
– Откосы не поставлены, вот вода по стенам и бежит. Кладка очень плохая, течет, тамбуры все сырые, грибок пойдет. И в квартирах то же – потолки черные, мебель разбухает. А директор фирмы так сказал: вы со мной будете судиться пять лет, за это время как раз гарантия и пройдет, а потом бросите. Они на это и надеются.
Федеральная программа по переселению шахтерских поселков была призвана улучшить жизнь людей. Но в результате ее реализации все получилось с точностью до наоборот. Между тем программа завершена. И на сегодняшний день тем, кто остался жить в мертвых шахтерских поселках, помощи ждать неоткуда.