НТВшник Андрей Лошак – про «адский трэш» и технологии зомбирования на российском ТВ
«Своими безумными фильмами из цикла «Россия, полная затмения» мне хотелось показать, до какого бреда дошло наше телевидение»
04.10.2012
Премия «ТЭФИ», российское телевидение и его зрители, телевизионный трэш и отравляющий зомбоящик – беседа с журналистом канала НТВ Андреем Лошаком в программе «Акцент» на телеканале ОТВ получилась разносторонней, острой и, несомненно, в духе нашего времени – вопросы обсуждались самые насущные. Да и само пребывание Андрея Лошака на «ТЭФИ-Регион» в амплуа члена жюри получилось нестандартным. Мастер-класс, который он провел для всех желающих, оказался не классическим мастер-классом, когда специалист объясняет, как надо и как не надо делать, а вылился в разбор последнего проекта Лошака.
– Мой проект вызвал много самых противоречивых споров, мнений, и я чувствую теперь обязанность ездить по городам и весям и рассказывать, что это была за фигня, – смеясь, заявил в интервью Андрей Лошак.
Полный трэш
– В таком случае, пользуясь ситуацией, объясните нашим зрителям и нам тоже, что же это такое было. Потому что даже телекритиков этот мини-сериал, который прошел некоторое время назад по НТВ, поверг в ступор. Даже с точки зрения жанра не могли определить, что это: «документалка», фальшивые документальные фильмы или что-то третье…
– Это, безусловно, фальшивые документальные фильмы. Жанр, который называется мокьюментари (mockumentary, от tomock – «подделывать», «издеваться». – Ред.). Не то чтобы вдруг мне захотелось поиграть в режиссера постановочного кино. У этого всего есть своя история: почему приличный когда-то, «рукопожатный» журналист Лошак вдруг снял безумные, сенсационные, бредовые достаточно фильмы.
– Трэш…
– Да, такой абсолютный телевизионный трэш. К примеру, один из фильмов – про то, как элита Москвы «сидит» на стволовых клетках, полученных из эмбрионов абортированных детей, зачатых представителями неблагополучных слоев населения. И от этого они превращаются в вампиров – вечно живущих. Есть история про олигарха рублевского, который борется с гей-мафией и параллельно сплавляет своих жен – такой Синяя Борода. Про ковры-убийц, про нацистов-мутантов, у которых найден мутирующий ген. Последняя серия цикла про телевидение, которое нас всех зомбирует. И это никакая не метафора, а вполне буквальная вещь – в эфир подмешиваются настоящие яды. Ну и прочий бред.
– А сейчас объясните, этот бред ради чего? Ради какой-то высокой идеи?
– Это пародия на то, до какого уровня дошел так называемый жанр телевизионного расследования. Особенно на моем любимом телеканале НТВ, родном, близком, который, к сожалению, во многом родоначальник этого жанра.
– Что у нас абсурд на федеральных каналах – правда. То есть на телеканале НТВ вышла пародия и, во многом, критика на телеканал НТВ.
– Да, и в этом, я считаю, сила НТВ. Что при всем при том он способен пока еще над собой смеяться. На других каналах, на которых тоже выходят подобного формата продукты, я думаю, это было бы невозможно, потому что там все делается с таким вот великодержавным пафосом.
Собственно, через неделю после того, как у нас вышло все это, на РТР появился фильм Аркадия Мамонтова «Провокаторы. Часть вторая», о деле Pussy Riot и о том, что эту группу финансирует Борис Березовский. Причем основным свидетелем обвинения стал человек, который, как тут же выяснили блогеры, 20 лет назад зарубил топором своих родителей и является шизофреником со справкой. Там вымысла было не меньше, по-моему, чем в моих фильмах. Но только это выходило на федеральном канале, с триколором, с трубами, звучащими призывно, с пафосом! И доказывались вещи, которые были явно кем-то придуманы. Аркадий Мамонтов выступил в данном случае как постановщик, как пропагандист, но не как журналист – это важная вещь.
Собственно, этот проект на РТР – это пародия, с одной стороны, на «трэшатину», с другой – на пропагандистский фикшн. И также относится к жанру мокьюментари, фальшивой документалистике. Но при этом он так не называется!
Мы-то честно вышли как новый мокументальный проект. Те, кто знает этот термин, должны были сразу понять, что к чему. В любом случае, количество бреда в проекте специально превышало все разумные пределы, чтобы люди в какой-то момент начали думать: что это такое?
– Что правдой это не может быть ни при каких раскладах!
– Специально в последней, пятой серии, где история про телевидение, бред концентрируется до каких-то критических точек. И в конце, собственно, происходит разоблачение. Мы рассказываем о том, что и зачем.
Я идеалист, но не идиот
– Но все-таки, сверхзадача – в чем она заключалась? Показать свое собственное отношение к происходящему или хоть немножечко, но сделать мир лучше? Чтобы телевидение как-то после этого изменилось.
– Я, конечно, идеалист, но не идиот. Я понимаю, что мир после этого лучше не станет. Но это, безусловно, мой авторский жест по отношению к тому, до чего мы дожили, до каких глубин дошло наше телевидение. Плюс, конечно, я буду рад, если кто-то из телезрителей, у кого совсем сбиты, засорены информационные фильтры, после этого проекта призадумается, чем его грузят и зомбируют. Кому-то, я думаю, это в качестве терапевтической процедуры поможет.
– После всего того, что вы говорите, есть желание просто взять и выйти из телеящика. Какой смысл работать на телевидении, заниматься телевидением там, где контрпродуктивная среда существует, побеждает, и меньше-то не становится! И после «России, полной затмения» тоже…
– Кто-то пошутил, что это был подрыв Останкинской башни изнутри. Это, конечно, громко сказано, но отчасти правда. Безусловно, этот проект сам по себе некий показатель кризиса, в котором пребывает телевидение, когда оно уже само над собой стебется.
Но с другой стороны, это не значит, что все телевидение такое. Это печальный тренд, который существует, но, безусловно, там остались талантливые честные люди, но им все сложнее. Я не то чтобы как-то нагнетаю, разжигаю, раскачиваю. Это факт, с которым, наверное, уже все смирились.
– Мы стоим перед каким-то глобальным закатом телевидения как жанра и, действительно, думающая аудитория уже ушла? А остальная потихонечку соберет манатки и тоже двинется в другое место?
– Я думаю, что развитие Интернета для телевидения губительно. Это общемировая проблема. Но на Западе она стимулирует развитие качества, повышение конкуренции, в том числе информационных продуктов, просветительских и так далее. При этом западное телевидение не скатывается в адский трэш. У нас же телевидение пытается выжить в этой конкуренции с Интернетом за счет лозунга «больше ада»! Больше ада, крови, спермы, скандалов, слухов, интриг и расследований. Расследований – только исключительно в кавычках. Это какой-то тупиковый путь. Мне кажется, что Интернет это все сожрет, потому что люди устают воспринимать такую информацию, люди все-таки способны к росту, их запросы растут. И, я считаю, мы все должны придерживаться этого.
– Мой проект вызвал много самых противоречивых споров, мнений, и я чувствую теперь обязанность ездить по городам и весям и рассказывать, что это была за фигня, – смеясь, заявил в интервью Андрей Лошак.
Полный трэш
– В таком случае, пользуясь ситуацией, объясните нашим зрителям и нам тоже, что же это такое было. Потому что даже телекритиков этот мини-сериал, который прошел некоторое время назад по НТВ, поверг в ступор. Даже с точки зрения жанра не могли определить, что это: «документалка», фальшивые документальные фильмы или что-то третье…
– Это, безусловно, фальшивые документальные фильмы. Жанр, который называется мокьюментари (mockumentary, от tomock – «подделывать», «издеваться». – Ред.). Не то чтобы вдруг мне захотелось поиграть в режиссера постановочного кино. У этого всего есть своя история: почему приличный когда-то, «рукопожатный» журналист Лошак вдруг снял безумные, сенсационные, бредовые достаточно фильмы.
– Трэш…
– Да, такой абсолютный телевизионный трэш. К примеру, один из фильмов – про то, как элита Москвы «сидит» на стволовых клетках, полученных из эмбрионов абортированных детей, зачатых представителями неблагополучных слоев населения. И от этого они превращаются в вампиров – вечно живущих. Есть история про олигарха рублевского, который борется с гей-мафией и параллельно сплавляет своих жен – такой Синяя Борода. Про ковры-убийц, про нацистов-мутантов, у которых найден мутирующий ген. Последняя серия цикла про телевидение, которое нас всех зомбирует. И это никакая не метафора, а вполне буквальная вещь – в эфир подмешиваются настоящие яды. Ну и прочий бред.
– А сейчас объясните, этот бред ради чего? Ради какой-то высокой идеи?
– Это пародия на то, до какого уровня дошел так называемый жанр телевизионного расследования. Особенно на моем любимом телеканале НТВ, родном, близком, который, к сожалению, во многом родоначальник этого жанра.
– Что у нас абсурд на федеральных каналах – правда. То есть на телеканале НТВ вышла пародия и, во многом, критика на телеканал НТВ.
– Да, и в этом, я считаю, сила НТВ. Что при всем при том он способен пока еще над собой смеяться. На других каналах, на которых тоже выходят подобного формата продукты, я думаю, это было бы невозможно, потому что там все делается с таким вот великодержавным пафосом.
Собственно, через неделю после того, как у нас вышло все это, на РТР появился фильм Аркадия Мамонтова «Провокаторы. Часть вторая», о деле Pussy Riot и о том, что эту группу финансирует Борис Березовский. Причем основным свидетелем обвинения стал человек, который, как тут же выяснили блогеры, 20 лет назад зарубил топором своих родителей и является шизофреником со справкой. Там вымысла было не меньше, по-моему, чем в моих фильмах. Но только это выходило на федеральном канале, с триколором, с трубами, звучащими призывно, с пафосом! И доказывались вещи, которые были явно кем-то придуманы. Аркадий Мамонтов выступил в данном случае как постановщик, как пропагандист, но не как журналист – это важная вещь.
Собственно, этот проект на РТР – это пародия, с одной стороны, на «трэшатину», с другой – на пропагандистский фикшн. И также относится к жанру мокьюментари, фальшивой документалистике. Но при этом он так не называется!
Мы-то честно вышли как новый мокументальный проект. Те, кто знает этот термин, должны были сразу понять, что к чему. В любом случае, количество бреда в проекте специально превышало все разумные пределы, чтобы люди в какой-то момент начали думать: что это такое?
– Что правдой это не может быть ни при каких раскладах!
– Специально в последней, пятой серии, где история про телевидение, бред концентрируется до каких-то критических точек. И в конце, собственно, происходит разоблачение. Мы рассказываем о том, что и зачем.
Я идеалист, но не идиот
– Но все-таки, сверхзадача – в чем она заключалась? Показать свое собственное отношение к происходящему или хоть немножечко, но сделать мир лучше? Чтобы телевидение как-то после этого изменилось.
– Я, конечно, идеалист, но не идиот. Я понимаю, что мир после этого лучше не станет. Но это, безусловно, мой авторский жест по отношению к тому, до чего мы дожили, до каких глубин дошло наше телевидение. Плюс, конечно, я буду рад, если кто-то из телезрителей, у кого совсем сбиты, засорены информационные фильтры, после этого проекта призадумается, чем его грузят и зомбируют. Кому-то, я думаю, это в качестве терапевтической процедуры поможет.
– После всего того, что вы говорите, есть желание просто взять и выйти из телеящика. Какой смысл работать на телевидении, заниматься телевидением там, где контрпродуктивная среда существует, побеждает, и меньше-то не становится! И после «России, полной затмения» тоже…
– Кто-то пошутил, что это был подрыв Останкинской башни изнутри. Это, конечно, громко сказано, но отчасти правда. Безусловно, этот проект сам по себе некий показатель кризиса, в котором пребывает телевидение, когда оно уже само над собой стебется.
Но с другой стороны, это не значит, что все телевидение такое. Это печальный тренд, который существует, но, безусловно, там остались талантливые честные люди, но им все сложнее. Я не то чтобы как-то нагнетаю, разжигаю, раскачиваю. Это факт, с которым, наверное, уже все смирились.
– Мы стоим перед каким-то глобальным закатом телевидения как жанра и, действительно, думающая аудитория уже ушла? А остальная потихонечку соберет манатки и тоже двинется в другое место?
– Я думаю, что развитие Интернета для телевидения губительно. Это общемировая проблема. Но на Западе она стимулирует развитие качества, повышение конкуренции, в том числе информационных продуктов, просветительских и так далее. При этом западное телевидение не скатывается в адский трэш. У нас же телевидение пытается выжить в этой конкуренции с Интернетом за счет лозунга «больше ада»! Больше ада, крови, спермы, скандалов, слухов, интриг и расследований. Расследований – только исключительно в кавычках. Это какой-то тупиковый путь. Мне кажется, что Интернет это все сожрет, потому что люди устают воспринимать такую информацию, люди все-таки способны к росту, их запросы растут. И, я считаю, мы все должны придерживаться этого.
Подготовил Михаил Маерский © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
В Свердловской области за сутки на пожарах погибли два человека
Суббота, 23 ноября, 14.32
В Екатеринбурге «сотрудники поликлиники» воруют деньги пациентов
Суббота, 23 ноября, 13.04
В Свердловской области водитель на внедорожнике насмерть сбил двух юных велосипедистов
Суббота, 23 ноября, 12.37