Основатель «Макси-Групп» был признан «без вины виноватым». Как ответить за чужие долги
Арбитраж УрФО подтвердил скандальное решение о возложении на Николая Максимова «долга» в 6,3 млрд руб.
05.05.2012
3 апреля Федеральный арбитражный суд УрФО не удовлетворил кассацию основателя «Макси-Групп» Николая Максимова. Таким образом, осталось в силе решение Семнадцатого арбитражного апелляционного суда о взыскании с Максимова 6,3 млрд руб. в порядке субсидиарной ответственности за долги ООО «Уралснабкомплект». В ходе этого заседания были озвучены интересные факты. Оказывается, Максимов был признан виновным без подтверждения вины. Документальных данных о «выводе» денег, в пропаже которых обвинили Максимова, до сих пор нет. Также в материалах дела были обнаружены забавные временные парадоксы и мнения неких лиц, которые были приняты «на веру» без доказательств.
Дело о банкротстве ООО «Уралснабкомплект» непосредственным образом связано с банкротством компании «Макси-Групп», глава которой Николай Максимов в 2007 году продал 51% акций Новолипецкому металлургическому комбинату Владимира Лисина. Вскоре после этой сделки с Лисиным начался вывод имущества «Макси-Групп», против Максимова были возбуждены уголовные дела. Сам Максимов фактически был отстранен от какой-либо хозяйственной деятельности в основанной им же компании. А в это время НЛМК, уже фактически контролировавшему «Макси-Групп», удалось отсудить у компании 700 миллионов рублей. После чего последовало заявление о признании «Макси-Групп» банкротом. И в 2011 году процедура банкротства компании уже началась.
ООО «Уралснабкомплект» было трейдером заводов «Макси-Групп». По мнению конкурсного управляющего ООО «Уралснабкомплект» Екатерины Шабуниной, в 2006–2007 годах предприятие совершило сделки, в результате которых образовалась задолженность в 6,3 млрд руб. Попытка Шабуниной (действия которой по закону должны быть в интересах государства, а на практике явно играют на руку НЛМК) возложить ответственность за этот долг на Николая Максимова провалилась в Свердловском арбитражном суде в декабре 2011 года. Но в феврале 2012 года Семнадцатый арбитражный апелляционный суд отменил определение свердловского арбитража и постановил взыскать с Максимова 6,3 млрд руб.
Решение о привлечении к ответственности акционера компании, который не осуществлял каких-либо управленческих действий, специалисты в области юриспруденции сразу назвали «уникальным» и очень «смелым». Критики такого решения отметили, что создан опасный прецедент, когда на акционера можно повесить миллиардные долги, а непосредственные управленцы, такие как директор компании, могут легко уйти от ответственности.
3 апреля Николай Максимов предпринял попытку отменить решение 17-го ААС. Эта попытка, несмотря на все весомые аргументы защиты, не увенчалась успехом. Мотивировки суда еще нет, и комментировать его действия преждевременно. В этом тексте мы всего лишь представим несколько озвученных в зале заседаний фактов, которые показывают, насколько сложны современные споры о банкротстве и как легко (при желании финансово более сильной стороны) в ходе этих споров превратить пострадавшего в виновника.
Деньги никуда не уходили
На суде в Екатеринбурге защита Максимова еще раз заявила о наличии доказательств того, что «пропавшие» 6,3 млрд руб., перечисленные на счет ООО «Уралснабкомплект», были впоследствии возвращены в холдинг «Макси-Групп».
При этом подчеркивалось, что Николай Максимов, будучи акционером, не принимал решения о переводе средств, не отдавал команд сотрудникам предприятия и не подписывал соответствующие финансовые документы. Подчеркивалось, что на предприятии был директор, который являлся единственным лицом, способным принимать решения о переводе каких-либо средств со счетов, и получал за свою директорскую работу неплохую зарплату. Защита подчеркнула, что предположение о том, что директор может переводить деньги не по своей воле, а по указу некого акционера, нелепо. И к тому же такие действия противоречили бы закону «О несостоятельности (банкротстве)».
«В ходе дела А60-9997/2011 суд исследовал цепочку передачи денег в ООО «Уралснабкомплект» и четко установил, что Максимов не давал каких-либо указаний о перечислении денег, а документы подписывали генеральные директора», – напомнил в подтверждение своих слов представитель защиты.
Мог – значит, сделал?
На суде было отмечено, что для привлечения Максимова к ответственности суду было необходимо выполнить четыре обязательных условия. Суд должен установить наличие возможности лица определять действия должника. Необходимо установить, что это контролирующее лицо воспользовалось такой возможностью и дало какие-либо указания ООО «Уралснабкомплект». Также должна быть установлена вина лица и причинная связь между совершенными в отношении должника действиями и наступлением банкротства. Кроме того, необходимо установить факт недостаточности имущества должника для удовлетворения требований кредиторов.
Из этих условий суд выполнил только одно: установил, что Максимов имел некую возможность влиять на действия ООО «Уралснабкомплект», поскольку Максимов был главой «Макси-Групп», которая являлась по отношению к ООО «Уралснабкомплект» управляющей компанией. Каких-либо конкретных действий, предпринимаемых Максимовым в отношении финансовых операций ООО «Уралснабкомплект», в суде установлено не было.
«По сути, такая расширительная трактовка закона может привести к тому, что за долги любого юридического лица может быть привлечен один человек, являющийся акционером материнской копании», – подчеркнул представитель защиты опасность создания в судах подобных примеров для подражания, которыми могут воспользоваться рейдеры в других экономических спорах.
Назад в будущее
В ходе слушания были отмечены явные временные несостыковки некоторых фактов, вошедших в материалы дела с подачи сторонников НЛМК.
В материалах дела представители холдинга Лисина заявляют о ряде сделок, которые якобы осуществлялись «Уралснабкомплектом» в течение 2006-2007 годов и якобы привели к банкротству предприятия. Между тем в заключении конкурсного управляющего (также явно неравнодушного к судьбе НЛМК) есть сведения о том, что «Уралснабкомплект» проявлял себя как банкрот еще в 2005 году. То есть до совершения сделок, которые вменяются в вину Максимову. Возникает вопрос, кто же все-таки довел предприятие до банкротства еще в 2005 году?
В постановлении 17-го ААС был сделан вывод, что «Уралснабкомплект» был создан Максимовым как единственным акционером «Макси-Групп». Однако в материалах дела есть документы о том, что «Макси-Групп» была создана после того, как создался «Уралснабкомплект». Также 17-м ААС был сделан вывод, что «Уралснабкомплект» изначально был лжепредприятием. Однако по материалам дела, данное предприятие обладало активами и вело хозяйственную деятельность.
«Управляй» и властвуй
В материалах дела присутствует финансовый анализ управляющего, в котором делаются выводы о состоянии дел на предприятии. Как считает защита Максимова, в материалах дела данные этого анализа не подтверждаются. Т.е. 17-й ААС, по сути, принял на веру информацию г-жи Шабуниной, которая имеет с «Макси-Групп» и холдингом Лисина весьма интересные связи, далеко выходящие за рамки ее полномочий конкурсного управляющего.
Три года назад приказом от 13.03.2009 Екатерина Шабунина была принята в ООО «Макси-Групп» в правовое управление на должность юрисконсульта юридического отдела. «Макси-Групп» тогда уже была подконтрольна НЛМК. В дальнейшем Шабунина ставилась арбитражным управляющим на многие предприятия, входившие в группу «Макси-Групп», которые банкротились НЛМК. Сегодня все эти предприятия входят в группу лиц НЛМК. Согласитесь, определенная тенденция налицо. И не нужно обладать большими знаниями в юриспруденции, чтобы задать вопрос: насколько г-жа Шабунина лично заинтересована в составлении документов в пользу НЛМК?
Представители Максимова на суде неоднократно заявляли о наличии свидетельств того, что ставшие предметом спора деньги, перечисленные из «Макси-Групп» в «Уралснабкомплект», впоследствии вернулись в «Макси-Групп». Однако в документах, предоставленных Екатериной Шабуниной, эта информация отсутствует. «Почему госпожа Шабунина, обладая всей полнотой власти для того, чтобы заявить о движении денег на счет ООО «Уралснабкомплект», не говорит о том, что деньги вернулись обратно в группу компаний? Это абсурд. Но судом эти обстоятельства были проигнорированы», – заявил представитель защиты.
Написанному верить?
Большая часть выводов была сделана на основании письменных пояснений физических лиц, работников «Уралснабкомплекта». Какие-либо документы, подтверждающие справедливость сведений этих сотрудников, не были предоставлены. Суд посчитал, что пояснения сами по себе являются доказательством. Однако, по мнению защиты Максимова, для начала подобные лица должны были быть вызваны в суд в качестве свидетелей. Ведь их работа имела непосредственное отношение к деятельности «Уралснабкомплекта», они не были простыми наблюдателями. А письменные пояснения (которые, кстати, были получены без присутствия представителей Максимова) должны были идти только в качестве дополнения.
В материалах дела фигурирует письмо из электронной почты, добытой с компьютера одного из предприятий, входивших в «Макси-Групп». В суде говорилось, что с помощью этой почты Максимов якобы связывался с подконтрольными себе сотрудниками. Приписывая Максимову столь нелогичные в век ноутбуков и смартфонов (дающих гораздо большую конфиденциальность, чем офисный компьютер) действия, суд, по мнению защиты, нарушил принцип непосредственности. Нужно было исследовать компьютер, установить происхождение писем, их подлинность и отсутствие внесенных изменений. Что особенно важно, если учесть, что предприятие, на котором был обнаружен указанный компьютер, контролировалось уже знакомой нам Екатериной Шабуниной. В заинтересованности которой в решении дел в пользу НЛМК защита Максимова не сомневается.
Без вины виноватый
Если Максимова считают виновным в деле о банкротстве «Уралснабкомплекта», то нужно ли было доказывать факт этой вины? Вопрос, казалось бы, риторический. Однако, как было заявлено на заседании 3 апреля, 17-й ААС привлек Максимова к ответственности, так и не установив его вину. При этом суд сослался на п. 2 ст. 401 ГК РФ «Основания ответственности за нарушение обязательства», который гласит, что отсутствие вины (умысла или неосторожности) доказывается лицом, нарушившим обязательство. Интересно, как Максимов (или другие предприниматели, которые в будущем могут оказаться на его месте) смог бы доказать ОТСУТСТВИЕ каких-либо указаний руководству «Уралснабкомплекта»? Как можно доказать то, чего нет и не было?
Как полагает защита, данная норма п. 2 ст. 401 ГК РФ является общей по сравнению со ст. 10 «Закона о банкротстве». И вину Максимова суд все-таки обязан был установить. Чего сделано не было.
«Я всего лишь строил заводы»
Выступая на суде, Николай Максимов еще раз подчеркнул, что его целью было создание успешных предприятий, а не перекачка денег из уже существующих, как заявляют оппоненты.
– Если вернуться к моей деятельности 2004–2006 годов, то тогда стояла задача построить новые предприятия, – заявил Николай Максимов. – У меня не могло быть и мысли, чтобы какие-то деньги умыкнуть или вынести. В итоге по результатам 2007 года в трех регионах были построены предприятия. У нас в тот момент было много кредиторов, около пятидесяти. И ни одной претензии от них мы не получали. Но как только я продал контрольный пакет господину Лисину, тут сразу начались проблемы. В том числе уголовного характера. Уже 2,5 года следствие пытается доказать, что я вывел какие-то активы или что-то довел до банкротства. Это просто нелепо, как я мог уводить деньги, которые мне в свое время дали под 30% годовых? Это абсурд. Как тогда я бы мог строить предприятия? За последние несколько лет было возбуждено около 7–10 различных уголовных дел. Сначала рассматривают дело по одной статье, потом по другой… при этом в суд дела почему-то не передают. Все мои средства арестованы, при этом мне предлагают заплатить по долгам, которых я не делал.
Также Николай Максимов прокомментировал заявления о том, что еще до сделки с холдингом Владимира Лисина в 2007 году «Макси-Групп» фактически была банкротом.
– Пока я подвергался уголовным преследованиям, «Макси-Групп» была обанкрочена, – заявил бизнесмен. – И это произошло не в 2007 году. В этом году компания демонстрировала положительный баланс – около 100 миллионов долларов чистой прибыли. Прибыль была даже в 2008 году… Если посмотреть в общем, то все просто на грани разумного. НЛМК просто заинтересован таскать меня по судам, чтобы прикрыть свои действия.
Дело о ложном свидетельстве
– Все происходит в рамках того беспредела, который творится в отношении меня в последние пять лет, – заявил Николай Максимов после оглашения приговора суда. – Дальше мы будем действовать по закону. На суде была озвучена информация о том, что деньги были возвращены. Если есть доказательства, что деньги были возвращены в «Макси-Групп», как можно говорить о том, что я причинил убыток, как можно принимать такие решения? Здесь уже должны решать следователи, мне же не дают возможности запросить в банке необходимые платежные документы. Поэтому в ближайшее время мы будем добиваться возбуждения уголовного дела о лжесвидетельствовании.
Вероятно, эти слова Николая Максимова означают, что в ближайшее время может быть дана законная оценка методам работы НЛМК, который борется с оппонентами с помощью конкурсных управляющих, независимость которых весьма спорна, а влияние на суд слишком уж велико.
Дело о банкротстве ООО «Уралснабкомплект» непосредственным образом связано с банкротством компании «Макси-Групп», глава которой Николай Максимов в 2007 году продал 51% акций Новолипецкому металлургическому комбинату Владимира Лисина. Вскоре после этой сделки с Лисиным начался вывод имущества «Макси-Групп», против Максимова были возбуждены уголовные дела. Сам Максимов фактически был отстранен от какой-либо хозяйственной деятельности в основанной им же компании. А в это время НЛМК, уже фактически контролировавшему «Макси-Групп», удалось отсудить у компании 700 миллионов рублей. После чего последовало заявление о признании «Макси-Групп» банкротом. И в 2011 году процедура банкротства компании уже началась.
ООО «Уралснабкомплект» было трейдером заводов «Макси-Групп». По мнению конкурсного управляющего ООО «Уралснабкомплект» Екатерины Шабуниной, в 2006–2007 годах предприятие совершило сделки, в результате которых образовалась задолженность в 6,3 млрд руб. Попытка Шабуниной (действия которой по закону должны быть в интересах государства, а на практике явно играют на руку НЛМК) возложить ответственность за этот долг на Николая Максимова провалилась в Свердловском арбитражном суде в декабре 2011 года. Но в феврале 2012 года Семнадцатый арбитражный апелляционный суд отменил определение свердловского арбитража и постановил взыскать с Максимова 6,3 млрд руб.
Решение о привлечении к ответственности акционера компании, который не осуществлял каких-либо управленческих действий, специалисты в области юриспруденции сразу назвали «уникальным» и очень «смелым». Критики такого решения отметили, что создан опасный прецедент, когда на акционера можно повесить миллиардные долги, а непосредственные управленцы, такие как директор компании, могут легко уйти от ответственности.
3 апреля Николай Максимов предпринял попытку отменить решение 17-го ААС. Эта попытка, несмотря на все весомые аргументы защиты, не увенчалась успехом. Мотивировки суда еще нет, и комментировать его действия преждевременно. В этом тексте мы всего лишь представим несколько озвученных в зале заседаний фактов, которые показывают, насколько сложны современные споры о банкротстве и как легко (при желании финансово более сильной стороны) в ходе этих споров превратить пострадавшего в виновника.
Деньги никуда не уходили
На суде в Екатеринбурге защита Максимова еще раз заявила о наличии доказательств того, что «пропавшие» 6,3 млрд руб., перечисленные на счет ООО «Уралснабкомплект», были впоследствии возвращены в холдинг «Макси-Групп».
При этом подчеркивалось, что Николай Максимов, будучи акционером, не принимал решения о переводе средств, не отдавал команд сотрудникам предприятия и не подписывал соответствующие финансовые документы. Подчеркивалось, что на предприятии был директор, который являлся единственным лицом, способным принимать решения о переводе каких-либо средств со счетов, и получал за свою директорскую работу неплохую зарплату. Защита подчеркнула, что предположение о том, что директор может переводить деньги не по своей воле, а по указу некого акционера, нелепо. И к тому же такие действия противоречили бы закону «О несостоятельности (банкротстве)».
«В ходе дела А60-9997/2011 суд исследовал цепочку передачи денег в ООО «Уралснабкомплект» и четко установил, что Максимов не давал каких-либо указаний о перечислении денег, а документы подписывали генеральные директора», – напомнил в подтверждение своих слов представитель защиты.
Мог – значит, сделал?
На суде было отмечено, что для привлечения Максимова к ответственности суду было необходимо выполнить четыре обязательных условия. Суд должен установить наличие возможности лица определять действия должника. Необходимо установить, что это контролирующее лицо воспользовалось такой возможностью и дало какие-либо указания ООО «Уралснабкомплект». Также должна быть установлена вина лица и причинная связь между совершенными в отношении должника действиями и наступлением банкротства. Кроме того, необходимо установить факт недостаточности имущества должника для удовлетворения требований кредиторов.
Из этих условий суд выполнил только одно: установил, что Максимов имел некую возможность влиять на действия ООО «Уралснабкомплект», поскольку Максимов был главой «Макси-Групп», которая являлась по отношению к ООО «Уралснабкомплект» управляющей компанией. Каких-либо конкретных действий, предпринимаемых Максимовым в отношении финансовых операций ООО «Уралснабкомплект», в суде установлено не было.
«По сути, такая расширительная трактовка закона может привести к тому, что за долги любого юридического лица может быть привлечен один человек, являющийся акционером материнской копании», – подчеркнул представитель защиты опасность создания в судах подобных примеров для подражания, которыми могут воспользоваться рейдеры в других экономических спорах.
Назад в будущее
В ходе слушания были отмечены явные временные несостыковки некоторых фактов, вошедших в материалы дела с подачи сторонников НЛМК.
В материалах дела представители холдинга Лисина заявляют о ряде сделок, которые якобы осуществлялись «Уралснабкомплектом» в течение 2006-2007 годов и якобы привели к банкротству предприятия. Между тем в заключении конкурсного управляющего (также явно неравнодушного к судьбе НЛМК) есть сведения о том, что «Уралснабкомплект» проявлял себя как банкрот еще в 2005 году. То есть до совершения сделок, которые вменяются в вину Максимову. Возникает вопрос, кто же все-таки довел предприятие до банкротства еще в 2005 году?
В постановлении 17-го ААС был сделан вывод, что «Уралснабкомплект» был создан Максимовым как единственным акционером «Макси-Групп». Однако в материалах дела есть документы о том, что «Макси-Групп» была создана после того, как создался «Уралснабкомплект». Также 17-м ААС был сделан вывод, что «Уралснабкомплект» изначально был лжепредприятием. Однако по материалам дела, данное предприятие обладало активами и вело хозяйственную деятельность.
«Управляй» и властвуй
В материалах дела присутствует финансовый анализ управляющего, в котором делаются выводы о состоянии дел на предприятии. Как считает защита Максимова, в материалах дела данные этого анализа не подтверждаются. Т.е. 17-й ААС, по сути, принял на веру информацию г-жи Шабуниной, которая имеет с «Макси-Групп» и холдингом Лисина весьма интересные связи, далеко выходящие за рамки ее полномочий конкурсного управляющего.
Три года назад приказом от 13.03.2009 Екатерина Шабунина была принята в ООО «Макси-Групп» в правовое управление на должность юрисконсульта юридического отдела. «Макси-Групп» тогда уже была подконтрольна НЛМК. В дальнейшем Шабунина ставилась арбитражным управляющим на многие предприятия, входившие в группу «Макси-Групп», которые банкротились НЛМК. Сегодня все эти предприятия входят в группу лиц НЛМК. Согласитесь, определенная тенденция налицо. И не нужно обладать большими знаниями в юриспруденции, чтобы задать вопрос: насколько г-жа Шабунина лично заинтересована в составлении документов в пользу НЛМК?
Представители Максимова на суде неоднократно заявляли о наличии свидетельств того, что ставшие предметом спора деньги, перечисленные из «Макси-Групп» в «Уралснабкомплект», впоследствии вернулись в «Макси-Групп». Однако в документах, предоставленных Екатериной Шабуниной, эта информация отсутствует. «Почему госпожа Шабунина, обладая всей полнотой власти для того, чтобы заявить о движении денег на счет ООО «Уралснабкомплект», не говорит о том, что деньги вернулись обратно в группу компаний? Это абсурд. Но судом эти обстоятельства были проигнорированы», – заявил представитель защиты.
Написанному верить?
Большая часть выводов была сделана на основании письменных пояснений физических лиц, работников «Уралснабкомплекта». Какие-либо документы, подтверждающие справедливость сведений этих сотрудников, не были предоставлены. Суд посчитал, что пояснения сами по себе являются доказательством. Однако, по мнению защиты Максимова, для начала подобные лица должны были быть вызваны в суд в качестве свидетелей. Ведь их работа имела непосредственное отношение к деятельности «Уралснабкомплекта», они не были простыми наблюдателями. А письменные пояснения (которые, кстати, были получены без присутствия представителей Максимова) должны были идти только в качестве дополнения.
В материалах дела фигурирует письмо из электронной почты, добытой с компьютера одного из предприятий, входивших в «Макси-Групп». В суде говорилось, что с помощью этой почты Максимов якобы связывался с подконтрольными себе сотрудниками. Приписывая Максимову столь нелогичные в век ноутбуков и смартфонов (дающих гораздо большую конфиденциальность, чем офисный компьютер) действия, суд, по мнению защиты, нарушил принцип непосредственности. Нужно было исследовать компьютер, установить происхождение писем, их подлинность и отсутствие внесенных изменений. Что особенно важно, если учесть, что предприятие, на котором был обнаружен указанный компьютер, контролировалось уже знакомой нам Екатериной Шабуниной. В заинтересованности которой в решении дел в пользу НЛМК защита Максимова не сомневается.
Без вины виноватый
Если Максимова считают виновным в деле о банкротстве «Уралснабкомплекта», то нужно ли было доказывать факт этой вины? Вопрос, казалось бы, риторический. Однако, как было заявлено на заседании 3 апреля, 17-й ААС привлек Максимова к ответственности, так и не установив его вину. При этом суд сослался на п. 2 ст. 401 ГК РФ «Основания ответственности за нарушение обязательства», который гласит, что отсутствие вины (умысла или неосторожности) доказывается лицом, нарушившим обязательство. Интересно, как Максимов (или другие предприниматели, которые в будущем могут оказаться на его месте) смог бы доказать ОТСУТСТВИЕ каких-либо указаний руководству «Уралснабкомплекта»? Как можно доказать то, чего нет и не было?
Как полагает защита, данная норма п. 2 ст. 401 ГК РФ является общей по сравнению со ст. 10 «Закона о банкротстве». И вину Максимова суд все-таки обязан был установить. Чего сделано не было.
«Я всего лишь строил заводы»
Выступая на суде, Николай Максимов еще раз подчеркнул, что его целью было создание успешных предприятий, а не перекачка денег из уже существующих, как заявляют оппоненты.
– Если вернуться к моей деятельности 2004–2006 годов, то тогда стояла задача построить новые предприятия, – заявил Николай Максимов. – У меня не могло быть и мысли, чтобы какие-то деньги умыкнуть или вынести. В итоге по результатам 2007 года в трех регионах были построены предприятия. У нас в тот момент было много кредиторов, около пятидесяти. И ни одной претензии от них мы не получали. Но как только я продал контрольный пакет господину Лисину, тут сразу начались проблемы. В том числе уголовного характера. Уже 2,5 года следствие пытается доказать, что я вывел какие-то активы или что-то довел до банкротства. Это просто нелепо, как я мог уводить деньги, которые мне в свое время дали под 30% годовых? Это абсурд. Как тогда я бы мог строить предприятия? За последние несколько лет было возбуждено около 7–10 различных уголовных дел. Сначала рассматривают дело по одной статье, потом по другой… при этом в суд дела почему-то не передают. Все мои средства арестованы, при этом мне предлагают заплатить по долгам, которых я не делал.
Также Николай Максимов прокомментировал заявления о том, что еще до сделки с холдингом Владимира Лисина в 2007 году «Макси-Групп» фактически была банкротом.
– Пока я подвергался уголовным преследованиям, «Макси-Групп» была обанкрочена, – заявил бизнесмен. – И это произошло не в 2007 году. В этом году компания демонстрировала положительный баланс – около 100 миллионов долларов чистой прибыли. Прибыль была даже в 2008 году… Если посмотреть в общем, то все просто на грани разумного. НЛМК просто заинтересован таскать меня по судам, чтобы прикрыть свои действия.
Дело о ложном свидетельстве
– Все происходит в рамках того беспредела, который творится в отношении меня в последние пять лет, – заявил Николай Максимов после оглашения приговора суда. – Дальше мы будем действовать по закону. На суде была озвучена информация о том, что деньги были возвращены. Если есть доказательства, что деньги были возвращены в «Макси-Групп», как можно говорить о том, что я причинил убыток, как можно принимать такие решения? Здесь уже должны решать следователи, мне же не дают возможности запросить в банке необходимые платежные документы. Поэтому в ближайшее время мы будем добиваться возбуждения уголовного дела о лжесвидетельствовании.
Вероятно, эти слова Николая Максимова означают, что в ближайшее время может быть дана законная оценка методам работы НЛМК, который борется с оппонентами с помощью конкурсных управляющих, независимость которых весьма спорна, а влияние на суд слишком уж велико.
Михаил Маерский © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
73% екатеринбурженок ждут подарок-сюрприз на День матери
Суббота, 23 ноября, 16.43
Бастрыкин поручил доложить о расследовании ДТП, в котором погибли двое юных велосипедистов
Суббота, 23 ноября, 16.42
Дмитрий Медведев посетил «Уралвагонзавод» в Нижнем Тагиле
Суббота, 23 ноября, 16.19